Когда Эбби позвонила Тому, чтобы обсудить с ним предстоящее интервью, он с трудом держал себя в рамках приличия.
– Я не хочу ничего знать. И не понимаю, почему ты вообще должна им что-то говорить.
Эбби попыталась объяснить, что она не может дать интервью, не согласовав его с Томом, но Тома это не интересовало. Единственное, о чем он пожелал говорить, так это о том, что он собирается забрать Джесс к себе на неделю, пока не утихнет скандал.
– Это ради ее пользы, да и моей тоже, – резким тоном заявил он.
– Да, конечно, – согласилась Эбби.
В четверг, ожидая приема у психотерапевта, Эбби изучала развешанные на стенах его приемной плакаты о семье, разводах и медитации. Медитация рекомендовалась как средство сохранения хороших отношений в семье. «Если бы все было так просто», – подумала Эбби.
Ровно в час дверь кабинета открылась и из него вышел предыдущий посетитель.
Психотерапевт Пол Дохерти улыбнулся Эбби и пригласил ее в кабинет. Доктор выглядел усталым, осунувшимся, под глазами круги. В кабинете стоял большой стол, но доктор не стал садиться за него. Он усадил Эбби в уютное кресло, сам уселся в такое же кресло напротив и положил на колени чистый блокнот.
– Здравствуйте, Эбби. Вы хотите рассказать, что привело вас ко мне? – спросил он низким, мягким голосом.
Эбби стала излагать историю своего брака с Томом: как между ними стала ее работа на телевидении и большая зарплата; как она почувствовала себя одинокой и нелюбимой. Она не собиралась снимать с Тома вину за происшедшее, в конце концов, своим поведением он тоже внес вклад в разрушение их брака. Но когда дело дошло до разговора о Джее и о том, как она решилась на измену, голос Эбби зазвучал уже не так уверенно. Вот в этом не было ничьей вины, кроме ее собственной.
– На самом деле я не знаю, почему пришла к вам, – внезапно заявила Эбби, прерывая свой рассказ. – Мне не следовало искать помощи или сочувствия, ведь я сама во всем виновата. Да, я виновата в том, что муж ушел от меня, а дочь не желает разговаривать со мной. Один глупый поступок с моей стороны, и вся жизнь рухнула как карточный домик. – Она замолчала, ожидая реакции доктора.
Но Пол Дохерти ничего не сказал, а продолжал выжидающе смотреть на нее.
– Мне надо еще что-то говорить? – спросила Эбби.
На губах психотерапевта промелькнула улыбка.
– Боюсь, что надо. Дело в том, что слова облегчают давящую на нас ношу. Конечно, разговоры о том, что произошло, не способны все исправить. Но если вы найдете в себе силы рассказать, почему вы сделали то, что сделали, вы приобретете определенный опыт, с которым сможете жить дальше.
Эбби поняла, что в его словах есть смысл. Просто ей хотелось, чтобы все произошло побыстрее, слишком мучительной была боль от самобичевания. Предстоящий рассказ представлялся Эбби пустынной дорогой, по которой ей придется брести без глотка воды. И все же, поудобнее устроившись в кресле, Эбби начала говорить.
Интервью газете «Санди сентинл» оказалось настоящим кошмаром. Журналистка была очень доброжелательной, в отличие от хваткой Марии Кэрролл, которая недавно пыталась выведать у Эбби секреты ее личной жизни. Однако вся процедура интервью оказалась для Эбби очень неприятной.
Но по крайней мере она могла спокойно говорить о своей работе и новых перспективах. Первые новые серии передачи «Наводим порядок» были одобрены как критиками, так и телезрителями. Понравился новый формат, участие двойняшек, и зрители по-прежнему любили Эбби Бартон.
– Эбби Бартон – это, как всегда, самое лучшее, что есть в этой передаче, – высказался один из критиков.
Однако подобная похвала уже не радовала Эбби так, как раньше. Ведь жизнь состояла не только из хвалебных отзывов в газетах и журналах.
Эбби знала, что сегодня она выглядит хорошо. Нервотрепка помогла ей похудеть, чего Эбби не могла раньше добиться другими средствами. Да плюс волшебное мастерство Руби, которая основательно потрудилась над ее внешностью перед интервью. Эбби с легкостью ответила на вопросы, касавшиеся слухов о ее переходе в новое ток-шоу. Она объяснила, что контракт еще не подписан, призналась, что идея новой передачи ей понравилась. А ее всегда увлекала интересная работа.
Однако когда речь зашла о личной жизни, Эбби трудно было скрыть свое огорчение от распада семьи перед журналисткой, которая мягко и тактично, но все же настойчиво пыталась выведать в ходе интервью ее сокровенные тайны. К тому времени когда интервью закончилось и Эбби смогла снять «защитный панцирь», она чувствовала себя бесконечно усталой.
В воскресенье, когда в газете должна была появиться статья, Эбби проснулась чуть свет. За почтой идти было рано, кроме того, Эбби не хотелось покупать газету в местном магазине. Поэтому она села в машину и поехала в круглосуточный гараж на окраине города, куда, как она знала, завозили первые партии газет.
Сидя в машине перед гаражом, Эбби устремила взгляд на первую страницу газеты и увидела заголовок: «Тайные страдания, скрывающиеся за яркой улыбкой Эбби Бартон, читайте на стр. 6 и 7». Быстро пролистав страницы, она нашла статью.
Надя считала, что Эбби должна ознакомиться со статьей до ее выхода, и накануне вечером зачитала ей текст статьи. Но одно дело – воспринимать на слух, а другое – видеть все в напечатанном виде с фотографиями ее и Тома.
У Эбби дрожали руки, когда она читала статью. Статья была доброжелательной: много говорилось об успешной карьере Эбби и лишь мельком упоминалось, что ее брак недавно распался. Журналистка не исказила ни одного ее слова, и все же, по мнению Эбби, ее история казалась просто ужасной.
Том увез Джесс на выходные в Лондон, но кто-нибудь скорее всего непременно подсунет ему газету. И уж во всяком случае, Том и Джесс увидят статью по возвращении. И она оскорбит их чувства. Эбби развернула машину и поехала домой. Настроение у нее было настолько паршивым, что она не могла даже плакать. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой и несчастной.
Лиззи забрала почту, возвращаясь с утренней церковной службы. У нее было плохое настроение, и Лиззи подумала, что церковная служба, возможно, поможет ей отвлечься от мыслей о Саймоне. Однако этого не произошло.
Придя домой, Лиззи положила на кухонный стол газеты и принялась готовить завтрак для Дебры. Дебра любила читать газеты за завтраком. Лиззи обычно съедала утром один тост и выпивала чашку чая, но теперь, когда она готовила для дочери полноценный завтрак, Лиззи и сама стала завтракать плотно. Она опасалась, что бекон и яйца отразятся на ее фигуре. Вот Дебра оставалась стройной, не набирала лишнего веса. Тяжело вздохнув, Лиззи решила, что пора снова садиться на диету.
Приготовив завтрак, Лиззи уселась за стол и быстро пролистала «Сентинл».
– О нет! – воскликнула она, затаив дыхание, когда обнаружила на двух страницах статью об Эбби Бартон. Бедняжка Эбби! Лиззи хорошо понимала ее, поскольку у самой еще не затихла боль от развода… ох, а если бы о ней написали такое в газетах? Лиззи вспомнила тот разговор с Эбби на вечеринке в доме Салли и Стива Ричардсон. Уже тогда чувствовалось, что у Эбби с мужем что-то неладно.
Опечалившись, Лиззи подумала, что, возможно, их брак дал трещину уже давно. Ведь чужие отношения всегда потемки. Люди могут притворяться на публике, а в душе ненавидеть друг друга.
Хотя бывает и иначе, примером чему служил ее собственный брак. Она считала, что у них с мужем все хорошо, а все вокруг понимали, что это не так… Лиззи решила, что хватит ей жалеть себя, хватит ворошить прошлое. Надо жить дальше, у нее новая жизнь, и нет смысла оплакивать распавшийся брак.
А действительно ли у нее новая жизнь?
Лиззи снова взялась за статью и поморщилась, дойдя до того абзаца, где говорилось, что Эбби и Том разошлись: «На экране телевизора Эбби Бартон оживленная, энергичная, она похожа на вашу лучшую подругу. Но в жизни Эбби гораздо спокойнее и в глазах у нее печаль. Она сделала карьеру, о которой может только мечтать женщина, но заплатила за это слишком высокую цену. Несколько месяцев назад Эбби и ее муж Том, заместитель директора школы, расстались. Эбби сообщила нашей газете, что в этом нет ничьей вины и они оба переживают разрыв. Но Эбби Бартон – реалистка, и она понимает, что когда все кончено, значит, все кончено».