– Хорошо, бабушка, буду держать.
– Какая я тебе бабушка! – стала злиться старуха. – Я тебе в матери гожусь! А он что, твой брат?
– Брат, – ответил Генка. – Он совсем плохой, под себя ходит…
На шею Витьке спикировал здоровенный полосатый слепень и принялся выискивать место повкуснее.
– Терпи! – прошипел Генка. – Ты ничего не понимаешь! Ты его не видишь!
Слепень нагло залез Витьке под рубашку. Витька поежился и попытался придавить вредоносное насекомое к спинке сиденья. Но слепень оказался проворным и бывалым – успел выскочить из-под воротника, взлетел и опустился Витьке на локоть.
– А ты ему нравишься, – бессердечно заметил Генка.
Слепень пошевелил крыльями и стал примеряться, как выкусить из Витьки как можно больше мяса. Тут Витька не вытерпел и захватил настырное насекомое в кулак.
– Ты зачем муху мучаешь? – с вызовом спросила ближайшая бабка.
– Они все сейчас такие, – сказала ее соседка. – Сначала мух мучают, потом людей. От рук отбились.
– Он муху не мучает, – заверил Генка и снова толкнул Витьку локтем.
Витька выпустил слепня. Тот взлетел под крышу автобуса и стал там недовольно гудеть, очевидно, ругаясь и вынашивая планы мести.
– А это что? – бабка постучала клюкой по голове бюста. – Статуя?
– Это римский император Веспасиан, – сказал Генка. – Жил в тринадцатом веке до нашей эры. Мы как раз с раскопок возвращаемся и его везем.
– Понятно, – успокоилась бабка. – Но ты смотри за своим братцем…
– Да они, наверное, наркоманы, – сказала другая бабка с заднего сиденья. – Все в этом возрасте нынче наркоманы. У меня племянник – наркоман. С утра до вечера в компьютер играется, хоть руки связывай.
– Мы не наркоманы, – сказал Генка. – Мы скауты. Я же говорю, с раскопок возвращаемся, статую в музей везем.
– Что-то ваша статуя сильно на Гитлера смахивает, – бабка продолжала стучать клюкой по бюсту. – Может, вы эти? Которые головы бреют?
– Мы не скинхеды, – заверил Генка. – Мы скауты.
– Сначала все скауты, – сказала бабка. – А потом у родителей деньги воруют…
Показались пригороды.
– Терпи, – шептал Генка другу, – скоро приедем. Выходить через две остановки.
– Чего вы там шепчетесь? – подозрительно осведомилась бабка с заднего сиденья. – Заклятия, что ли, читаете?
Все бабки насторожись и повернулись в сторону ребят. Витька вдруг покраснел.
– А покраснел-то парень как… – завопила одна из богомолок. – И взаправду ведь заклятия читали! Порчу на нас напускали, засранцы!
Бабки разом двинулись к друзьям. Двинулись, грозно сжимая в руках тяжелые клюки. Витька затравленно оглядывался в поисках выхода.
– В прошлом месяце вот на этом самом месте перевернулся автобус со старушками, – неожиданно сказал Генка. – Они вот точно так ехали-ехали в монастырь – и перевернулись в канаву. Были летальные исходы.
Бабки остановились.
– Грозит, гаденыш, – сказала самая активная бабка. – Грозит ведь!
– Две бабушки захлебнулись в иле, – продолжал развивать успех Генка. – А еще две конечности поломали. А еще… А еще одной старушке селезенку отдавили. И ампутировали ногу.
– Я тебе ампутирую!
– Автобусы сейчас все поломанные ездят, – сказал Генка. – Очень большой износ, а запчастей нет. Много аварий.
– Ты мне покаркай, – сказала левая бабка и погрозила Генке клюкой. – Я тебе по башке-то настучу! Скаут…
Может быть, то был озорной кирпич, выпавший из кузова шедшего впереди грузовика, или столь же веселое полено, а может, под колесо подвернулся бешеный беляк или голодная енотовидная собака, но, так или иначе, случилось следующее – вдруг автобус подбросило и сильно занесло вбок, и инерция швырнула всех бабок на правую стену, прямо на Генку и на Витьку.
– Переворачиваемся! – заверещала какая-то бабка.
Панику в наполненном бабками автобусе представить, конечно, нетрудно. Тут не требуется ни сильное воображение, ни работа ума. Достаточно представить бочку с сиамскими кошками, а потом мысленно засунуть туда собаку.
– Переворачиваемся!!! – закричали уже хором. – О-о-о!
– Держись! – крикнул Генка и попытался закрыть собой бюст. – Держись!
Бабки вскочили пружинами и принялись умело, но истерично выбивать клюками автобусные стекла и крушить все вокруг. Они действовали быстро и молча, жестко, как в уличной драке, и так же опасно. Генка заработал палкой по спине и скатился под сиденье, Витька закрыл голову руками. Больше всех досталось Гитлеру – палка у одной из бабок оказалась железной – она обрушилась прямо на темечко вождя Третьего рейха, отчего фюрер издал жалкий ломающийся звук.
Закончилось все быстро. Старухи в какой-то момент увидели, что не гибнут и не падают в канаву, мгновенно успокоились, расселись по сиденьям с благопристойным видом и принялись глядеть в побитые окна. В салон ворвался водитель с монтировкой и плачущим лицом, огляделся и сказал: