Наступи на мою голову
Приход созерцания
У чаньского наставника Сянья был в учениках монах, который каждый вечер, перелезая через стену, убегал из монастыря, чтобы погулять и развлечься.
Как-то ночью наставник, делая обход обители, обнаружил табурет, приставленный к самому углу стены, и сразу понял, в чем дело. Он отодвинул табурет и сам встал на этом месте, поджидая возвращения ученика.
Ученик же вернулся глубокой ночью и, ничего не подозревая, начал перелезать через стену и наступил своему наставнику на голову. Перемахнув через стену, он внезапно обнаружил, что внизу стоит его учитель, перепугался и кубарем полетел вниз.
А наставник, как будто ничего и не случилось, мягко сказал: «Сегодня ночью выпало много росы, смотри, как бы не простудиться.
Поскорее возвращайся и отдохни!»
О произошедшем никто в монастыре так и не узнал. Да и сам монах-наставник никогда об этом не упоминал. И все же никто из ста с лишним учеников, что жили в монастыре, больше не гуляли по ночам.
Путы спадают
Да, воспитывать младшее поколение и наставлять учеников иногда действительно бывает чревато головной болью. Но бритая голова чаньского наставника Сянья оказалась препятствием, посерьезнее всех заповедей!
Слушая звуки гор и долин
Приход созерцания
Один монах пришел в горы, чтобы посетить чаньского наставника, и попросил его наставить в некоторых вопросах Чань.
— По пути сюда пересекал ли ты горы и долины? — спросил наставник, уклонившись от прямого ответа.
— Да, пересекал я и горы, и долины, — ответил монах.
— А слышал ли ты голоса гор и долин? — продолжал расспрашивать его наставник.
— Да, слышал! — ответил монах.
— От тех мест, где слышны голоса гор и долин, и начинается дорога, ведущая к вратам Чань, — твердо сказал чаньский наставник.
Путы спадают
Мы ведь тоже, бывало, взбирались на горы, пытаясь разгадать тайны, которые хранят горные долины. Слушали щебетание птиц и стрекот цикад, проникали взглядом в леса, где журчат родники, — не это ли голоса горных долин?
Сердцем вслушивайся в эти звуки. А там, где они умолкают, открываются врата к познанию учения Чань.
Кто связал тебя?
Приход созерцания
Некогда упасака (буддист-мирянин), а затем чаньский наставник Сэнцань, приняв титул Третьего патриарха Чань, удалился в отшельничество в горы Ваньгуншань в провинции Аньхой.
В те времена в период царствования Чжоуского правителя У-ди буддизм подвергался серьезным гонениям, и наставнику пришлось перебраться еще в более пустынный район в провинции Аньхой — в горы Сыкуншань, где люди появлялись нечасто, а поэтому более десяти лет никто о нем не слышал.
Как-то раз, 14-летний юноша под монашеским именем Даосинь — «Искренний в Пути» — пришел к Сэнцаню за советом:
— Наставник, проявите милосердие, укажите мне способ, как освободиться от страстей и заблуждений, — взмолился Даосинь.
— Кто связал тебя? — спросил его наставник.
— Никто не связывал меня, — постояв минуту молча, ответил Даосинь.
— Тогда о каком же освобождении ты просишь? — спросил наставник.
И тогда Даосинь достиг прозрения.
Путы спадают
Откуда берут начало наши сомнения и заблуждения? Если мы как следует вглядимся в свою душу, то обнаружим, что для них внутри нас самих нет никаких истоков.
Если нет пут, то и освобождаться не от чего.
И если мы познаем, что нет ни пут, ни освобождения, то откуда тогда взяться искушениям и заблуждениям, которые могли бы дать нам повод для беспокойства?
Примечание
Сэнцань (520–612 гг., по другим сведениям —?—606 г.) и Даосинь (580–651) соответственно Третий и Четвертый патриархи чань-буддизма. О Сэнцане известно крайне мало, единственная относительно полная его биография содержится в трактате «Удэн хуэйюань» — «Изначальное собрание пяти светильников». Впервые его имя упоминается лишь в 645 году, то есть через полвека после его смерти. В 536 году он встретил Второго патриарха Хуэйкэ и оставался с ним шесть лет (по другим преданиям уже через два года Хуэйкэ передал ему патриаршество). Жил в горах в юго-западной части провинции Аньхой. По преданию, умер, сидя в медитации перед монастырским залом. Сэнцаню приписывается трактат «Синьсинь мин» («Строфы об искреннем сердце»). Наставлял в том, чтобы «забыть о словах и письменных знаках» для достижения просветления.
Даосинь обучался у Сэнцаня девять лет.
Под дождем
Приход созерцания
Дожд ь лил не переставая. Один человек укрылся под навесом храма. Мимо проходил чаньский наставник с раскрытым зонтом.
— Наставник! Спаси хотя бы одного из массы всего живущего! Проводи меня хотя бы немного! — взмолился человек под навесом.
— Надо мной льет дождь, а ты укрыт от него под навесом. Там нет дождя — мне нет необходимости спасать тебя, — ответил монах, продолжая идти дальше и даже не замедлив шаг.
— Но сейчас-то, Вы, наставник, точно должны спасти меня! — и с этими словами человек выбежал из-под навеса, оказавшись под ливнем.
— Теперь и ты под дождем, и я под дождем. Но дождь не намочил меня, поскольку надо мной зонт. Поэтому, чтобы спастись, тебе нужен зонт, а не я. А уж зонт ты ищи сам! — сказал монах и пошел дальше своей дорогой.
Путы спадают
Ты не намокнешь под дождем, если взял с собой зонт. Если у тебя чаньское сердце, то можно не опасаться пут страстей и заблуждений.
Не брать в дождливую погоду зонт, надеясь на помощь других людей, — это все равно, что, не постигнув сердца Чань, надеяться на чью-то помощь. Монаху не жалко было одолжить зонт, но он на самом деле проявил высшее милосердие, ведущее к спасению живых существ.
Если не пользоваться драгоценными дарами, что хранятся в твоем доме, а лишь завидовать другим, то достигнет ли твое сердце удовлетворения? Самому спасаться лишь под своим зонтом, спасать себя за счет своих же природных свойств, в повседневных проблемах не искать помощи у других людей, а решать их самим — вот это и есть истинный жизненный путь.
Примечание
Зонт — один из символов буддизма, знак «учения, которое накрывает и защищает», Будда или бодхисатва Авалокитешвара нередко изображались именно с зонтом в руке. В притче раскрывается важнейший принцип Чань: спасает не наставник, а учение. Учитель лишь направляет человека на путь, спасение же есть результат собственных усилий и прозрения чистоты своей природы.
Кости, обернутые кожей
Приход созерцания
О дин монах как-то увидел рядом со своим скромным убежищем черепаху. Он подбежал к чаньскому наставнику Дасую и спросил:
— У всех живых существ кости покрыты кожей, так почему же у черепахи кости покрывают кожу?
Услышав вопрос, Дасуй ничего не ответил.
Он только снял с себя соломенные сандалии и поставил их на спину черепахе.
Чаньский наставник Шоужуань, узнав о поступке Дасуя, сочинил такое четверостишие:
Сразу видно, что кость сверху кожи — кругла.