Мы с Джин долго глядим друг на друга поверх плеча Тоби.
Все перепробовали, чтобы сдвинуть его с места, но тщетно.
— Не бросайте меня, — всхлипывает Тоби. Ему пятнадцать. — Не бросайте меня.
— Не бросим, Тоби, — обещаю ему. — Не бросим.
Но мы все знаем, что это ложь.
Ждем, и внезапно он засыпает.
— Что будем делать? — шепчет Джин.
Тупо говорю:
— Попытайся обойти вокруг. Потом встретимся снова. Мы не можем останавливаться.
Нет. Мы должны продолжать двигаться. Должны попытаться найти выход. Даже если и знаем, что никогда не найдем.
Джин тянется, чтобы сжать мою руку.
Говорю ей:
— Удачи.
Мы знаем, что никогда больше не увидим друг друга.
Так оно и случилось.
Я смотрю, как Джин и дети идут назад по туннелю — той же дорогой, которой мы пришли, — и исчезают во тьме.
— Пойдемте, — говорю девочкам.
Вскоре после этого лаз снова выпрямляется. Он уже сделал то, что собирался. Все мы надеемся, что успеем уйти достаточно далеко, чтобы не слышать криков Тоби, когда тот проснется и станет умолять нас вернуться.
Но не успеваем.
Еще дальше возникают голоса.
Первым — голос Лауры Роджерс.
— Мистер Форрестер! Мистер Форрестер!!! — Отчаяние, слезы. — Прошу вас! Прошу вас!
Мы продолжаем идти.
— На помощь! На помощь!!! Эй! Эй!
Я знаю этот голос. Это Джефф Томлинсон.
— Кто-нибудь нас слышит?
Сорванный, истеричный крик. Думаю, это Майк Роулинз.
— Пол! Пол! Ты здесь?
Это Джин. Выкрикиваю ее имя. А она — мое.
Но Джин только уходит все дальше.
Пока ее голос совсем не пропадает.
Последние батарейки для последнего фонарика. Я спотыкаюсь, еле ковыляю. Джейн и Лиза — тоже. Мы прижимаемся друг к другу, соединяем руки. Я веду их вперед. Левой рукой держу Лизу за правую, она своей левой держит за руку Джейн.
— Прислушайтесь, — говорит Джейн. Она охрипла. — Вы слышите?
— Что слышим? — спрашивает Лиза.
— Вода. Слушайте.
Да. Где-то здесь. Журчание. Я вдруг чувствую, насколько распухли рот и язык, насколько они сухие.
— Продолжаем идти, — отдаю приказ.
Журчание кажется все громче и громче.
— Продолжаем ид…
Внезапно мою левую руку отпускают. Я оборачиваюсь, Лиза смотрит на меня в ответ, а затем поворачивается, чтобы бросить взгляд назад, на пустой лаз. В нескольких ярдах позади дыра в стене, из которой слышится плеск воды.
Подходим к нему. Лаз, уходящий вперед ярдов на пять, разветвляется там на три новых.
— Джейн! Джейн!
Ответа нет.
Бредем. Страшно устали. Сзади доносятся звуки, будто там во тьме что-то движется. Что-то большое. Тяжелое. Вдруг совсем близко раздается шипение. Лиза охает и стискивает мою руку. Позади нас кто-то хрюкает. Идем быстрее.
Журчит вода.
В конце концов мы слишком утомились, чтобы двигаться дальше. Нам нужно найти место для привала, но лаз бесконечен — негде остановиться.
Наконец лаз расширяется. Совсем ненадолго, дальше видны два следующих, но сначала мы попадаем в небольшой зал.
Мы укладываемся. Сворачиваюсь на твердом полу, Лиза прижимается к моей спине.
Я сплю. Без снов. Один раз просыпаюсь: слышу, как Лиза плачет.
— Мама? — зовет она. Голос срывается — в нем и страх, и облегчение. — Мама, мамочка, это ты? Где ты?
Мне нужно проснуться до конца, подняться, остановить ее. Но я так устал! Засыпаю снова.
И просыпаюсь в одиночестве.
Я иду уже очень давно.
Фонарик мигает, и свет его слабеет. Я уже не включаю счетчик Гейгера. Не помню, где и когда его бросил.
Голоса. Вокруг меня, со всех сторон. Зовут меня по имени. Просят. Умоляют. Проклинают меня.
Джин.
Лиза.
Джейн.
Дэнни.
Лаура.
Тоби, бедный Тоби.
Малыши.
Джин.
Фонарь гаснет.
Я трясу его изо всех сил, стучу по нему, но на этот раз он вырубается окончательно. В конце концов я выпускаю его из рук.
Тьма абсолютна.
Я иду в нее, выставив руки вперед.
Страшась того, чего они могут коснуться.
Теперь я едва переставляю ноги. Я так устал. Так голоден. Так хочется пить. Боже!
Бреду и бреду. Спотыкаюсь и шаркаю.
Ударяюсь о стену. Ай! Ощупываю ее. Ползу, толкая себя вперед. Упираюсь руками, отталкиваюсь, снова упираюсь. Снова отталкиваюсь. И так далее. И так далее.
Что-то обжигает мои глаза. Что?..
Свет. Это свет. Как давно я видел его в последний раз.
Где же он?