Но мужчина обхватил руками за бедра и посадил себе на ноги.
- Тамара, я же говорю. Не хочешь выполнять супружеский долг, стань фавориткой.
- Хватит меня унижать! – разрыдалась, царапая его руки, пытаясь отцепить от себя.
- Даже не думал! – возмутился он, резко разворачивая лицом к себе. – Или тебя унижает то, что ты моя жена?
Удивленно замерла, видя, что он злится. Тяжелый взгляд давил, заставляя признаться во всех тяжких.
- Нет, - выдохнула и медленно стала отодвигаться от него.
- Докажи, - опять приказал манаукец.
- Как?
Вообще его не понимаю. Он пугает меня своей демонической внешностью, вот такими вспышками недовольства, напористостью и лаской. В нем всего слишком много. И какая-то детская наивность, что все будет так, как он сказал, а все обязаны подчиниться.
Избалованный мальчишка, не иначе!
- Поцелуй, - тут же расцвел в ребяческой улыбке манаукец.
- Опять двадцать пять! - от наглости я просто взбесилась и шлепнула его по плечу. От удивления он замер, изумление так и читалось в его глазах, а я опять испуганно затихла. Как я на такое решилась? Ударила манаукца, который может в любой момент вспылить.
А мужчина вдруг рассмеялся, весело и задорно.
- Тамара, ну кто ж так бьет? Ласково погладила рукой, я даже замечтался, - лукаво произнес Кошир и поцеловал мою руку, которой я его ударила.
Вырвать ее из его лапы не могла, так крепко он ее держал.
- Ты мазохист? - уточнила, не понимая причину его веселья. - Я не гладила тебя, а стукнула.
- Тома, ты даже не представляешь, что такое стукнуть. А это именно погладила. Я рад, что ты уже не боишься ко мне прикасаться. Может, все же поцелуешь? Тот поцелуй меня так смутил, что я даже спал плохо. Постоянно хотелось прийти к тебе в каюту и потребовать поцеловать еще раз.
- Зачем? – устало спросила. - Ты меня не любишь. Я тебя тоже. Зачем разыгрываешь весь этот цирк? Поцелуи, ванна.
- Тамара, ты слишком хороша для простого секса. Слишком доверчива и нежна, чтобы я кинул тебя на кровать и раздвинул ноги. И очень добрая, чтобы насиловать тебя. Поэтому и ванна, и поцелуи и романтика. Я буду нежен, обещаю.
Слова не обижали, так как эту правду я и сама знала. Да, он все четко подметил. Доверчива. Но не хотелось бы, чтобы мне причиняли боль. Любое разочарование приносит душевную боль.
- А может, не надо вообще этого ничего? - не оставляла попыток избежать участи настоящей жены.
- Ты сама не представляешь, как меня соблазняешь этими словами. Я люблю, когда женщина стонет и кричит подо мной. Извивается, моля остановиться, а на пике блаженства, когда она плачет.
- Ты садист? – в изумлении выдохнула, с ужасом понимая, в чьи руки попала.
- От страсти, глупышка. Кричит от переполняющего восторга, извивается, желая, чтобы я вошел еще глубже, плачет от счастья, - обольстительный шепот обволакивал.
Тело предательски заныло, разгораясь между ног.
Не об этом ли я всю жизнь мечтала? Стонать от возбуждения, таять в крепких объятиях именно мужа. Даже слезы навернулись на глаза. Откуда он мог знать, что именно этого искала в своем мужчине.
- Поцелуй, Тамара.
Рассматривая мужа, боролась с собой. Но его обещание выбило почву из-под ног. Не надо больше искать, не надо каждый день уговаривать себя, что завтра, все обязательно будет завтра.
Подалась вперед, чтобы запечатлеть на его манящих губах поцелуй. Признаться себе, что этот мужчина мне приятен. Пусть и страшен, но осторожные поглаживания по спине дарили надежду, что в его руках я буду чувствовать себя счастливой.
Целовались мы странно. Он словно меня изучал: осторожно, ласково. Я никогда не целовалась насильно, когда мне приказывают. Никак не могла расслабиться, в любой момент готова была отстраниться. Но мягкость, с которой целовался Кошир, подкупала. Напряжение стало спадать. Широкая ладонь легла на затылок, слегка массируя. Так приятно, что урчать захотелось. Когда я решила, что, наверное, хватит, чуть отодвинулась, заглядывая в глаза мужу. Зрачки расширены, улыбается самодовольно.
- Не страшно?
Мотнула головой, честно сознаваясь, что нет.
- Приятно?
Кивнула и отвела взгляд.
- Мне тоже. Продолжим?
Опять мотнула, сипло добавила:
- Работать надо.
- Уверена? – переспросил меня Кошир, а я готова была лицо от стыда спрятать в ладошки.
- Да. Ужин надо приготовить для капитана.
- Ты его личный повар, что ли? – холодно осведомился манаукец, растеряв все свое благодушие.
- Да, вообще-то. Он для себя искал повара. Я, между прочим, очень видных шеф-поваров обошла на собеседовании. Только мои блюда ему понравились больше остальных, - горделиво рассказала мужу, чтобы не думал обо мне, что я никчемная женщина. Я самодостаточная личность, добившаяся успехов на своем поприще.