Друг очень долго ругался, прося заменить его. Он не желал вновь становиться игрушкой в руках женщины. Правда, ругался он только перед тем как выйти на работу. Вечером он пришел удивительно молчаливым, а сегодня ни свет ни заря умчался на службу. Из чего Кошир сделал вывод, что работа оказалась очень даже интересной. Это ведь художница! А их у манаукцев практические не водилось.
Коридор был пустынным, и кроме него и жены никого в нем не было. Янарат легкой тенью приблизился к ничего не замечающей Тамаре и заглянул через плечо на рисунок. С первой секунды Кошир не сразу узнал себя, прижимающегося к Тамаре со спины. Даже хотел было спросить, пылая гневом, кто это такой. Но узнавание пришло. Да, это был определенно он сам. Он и его женушка. Именно такая какой он ее видел – романтичной и мечтательной.
Это была не картина, а карикатура, но слишком качественно исполненная. Это была насмешка над ним.
- Кто это нарисовал? – спросил холодно янарат.
Тамара вздрогнула от неожиданности и чуть не порвала картину.
Спасая ценный материал, Кошир прижал жену к себе, другой рукой схватил лист, который она хотела свернуть.
- Кошир, ты все неправильно понял, - стала испуганно оправдываться жена. - Я не позировала, честно!
Самодовольно усмехнувшись, янарат кивал каждому слову. Она прошла проверку на корабле, просто сама этого не понимала.
- Нисколько не сомневаюсь. И все же, кто нарисовал этот шедевр? – ласково настаивал на ответе Кош.
Брови жены удивленно поползли вверх. Тамара вновь бросила взгляд на картину и недоверчиво переспросила:
- Шедевр? Тебе, правда, нравится?
В голосе жены было столько сомнения, что Кош невольно улыбнулся.
- Конечно, смотри, как ты прекрасна. Я только не получился, - пытался скрыть свою злость на художника под маской лести янарат.
- Ты уверен? Разве я такая? Да и ты совсем не похож, - все еще не могла поверить ему Тома.
Янарат ее прекрасно понимал, только она на картине была прорисована с ювелирной точностью.
- Нет, тебя нарисовали изумительно,- уверенно ответил ей Кош, еще раз взглянув на свое изображение. - Так кому сказать спасибо и отправить подарок в благодарность?
- Это шия Махтан нарисовала. Ой, Кош, даже не знаю, что с этим делать. Ее так ши Махтан отругал за рисунок. Она так плакала. И выкинуть не могу и оставить стыдно.
Слова жены повеселили Кошира. Все же Викрам оказался настоящим мужиком и умел указать женщине на ее место. Но все равно янарат эту выходку не собирался прощать. Землянка решила показать зубки? Вот только Кошир ей был не по зубам. Он решил отыграться и даже уже знал как.
- Давай в спальне повесим? – уже веселее предложил Кош.
Тамара опять взмахнула руками, забывая, какую ценность держит перед собой. Такое и нестыдно будет показывать внукам. Пусть завидуют своим предкам. Их-то уж точно никто в таком виде не нарисует.
- Нет, что ты! Срам какой и на стену! - запричитала Тома, чем вызвала в янарате бурю недовольства. - Ты же тут совершенно голый! Я вот хоть прикрыта, а ты!
- Я тебе не нравлюсь голым? - вспыхнул альбинос, словно порох, к которому поднесли спичку. - Тамара, что опять во мне не так?
- Да, нет. Мне все нравится, но… - Тома замялась, густо краснея от смущения. - Ты же мой муж. Незачем другим на тебя смотреть.
С трудом расслышав невнятно произнесенное признание, Кошир расцвел в счастливой улыбке. Словно гора с плеч упала. Тома не хотела, чтобы кто-то видел его в таком виде. Его жена оказалась собственницей! Этого он не ожидал. Догадывался, но думал, что Тома никогда не предъявит ему претензий. Теперь и понятны были ее косые взгляды, когда он общался с другими мужчинами на тему подопечных.
- Том, это же спальня, там только ты и я, - соблазнительным голосом прошептал Кошир, склоняясь к самому уху Томы.
Но уловка не удалась. Наоборот, жена бросила на него недовольный взгляд и решительно свернула рисунок трубочкой.
- Нет. Спрячу. Красиво, но все равно ты не похож. И скалишься тут как зверь какой. Прячу и все тут.
На этом и порешили. Янарат впервые задумался, что стал терять хватку. Расслабился. Ему безумно понравилось дразнить жену, раззадоривать ее и смотреть, как блестят ее глаза, как краснеют щеки. А как она покачивает бедрами, когда сердито уходит вперед, полная решимости.
Поймав себя на мысли, что он счастлив, Кош решил, что надо суметь удержать это чудо в руках, чтобы подарить его жене.
Тамара
Это страшно, когда двое ругаются. Очень было больно видеть застывшие слезы в глазах шии Махтан. Ее чуть дрожащие губы. Мы с госпожой Новик очень удивились, услышав гневный рык ее покровителя. Даже вздрогнули, испуганно переглянувшись.