– А вы вмешиваетесь, только когда зовут? – спросил Провони.
– Да.
– Значит, по существу, вы помогаете только цивилизациям, способным совершать межзвездные полеты. Способным отправить своего посланца туда... где вы его наконец заметите. А какое-нибудь средневековое общество с большими луками и нелепыми шлемами...
– Наша теория на этот счет, – сказал Морго, – весьма интересна. На стадии больших луков – да и на стадии пушек, самолетов, морских кораблей, бомб – для нас просто нет работы. Мы не хотим этим заниматься, поскольку теория подсказывает нам, что они не смогут уничтожить свою расу или планету. А вот когда уже созданы водородные бомбы и уровень развития техники позволил построить межзвездные...
– Этому я не верю, – решительно заявил Провони.
– Почему? – Фроликсанин обследовал его мозг – проворно, однако и со свойственной ему тактичностью. – А, понятно, – сказал он. – Тебе известно, что водородные бомбы можно создать задолго до того, как наладится межзвездное сообщение. Ты прав. – Он сделал паузу. – Ну ладно. Мы позволяем себе вовлекаться, только когда просьба о помощи приходит с корабля, пригодного для межзвездных перелетов. Потому что цивилизация, находящаяся на этой стадии развития, потенциально опасна для нас. Ведь они нашли нас. И от нас требуется какой-то отклик... как, кстати говоря, и в вашей мировой истории, когда адмирал Перри пробил стену, окружавшую Японию, – и целой стране пришлось модернизироваться в какие-то несколько лет. Помни об этом: ведь мы могли бы просто убивать каждого астронавта в его межзвездном корабле вместо того, чтобы выяснять у него, что мы можем предпринять для стабилизации его культуры. Ты просто не поверил бы, если бы узнал, сколько различных культур охвачено войнами, борьбой за власть и засильем тираний... некоторые из них куда более развиты, чем ваша. Но вы удовлетворили нашему критерию: вы разыскали нас. Поэтому я здесь, Торс Провони.
– Мне совсем не нравится то, что ты говорил об истребленных животных. – Он думал о шести миллиардах Старых Людей. «Не поступят ли и с ними так же? – задумался он. – Не поступят ли они так со всеми нами – Новыми Людьми, Аномалами, Старыми Людьми, Низшими Людьми, – не прикончат ли они нас, чтобы унаследовать нашу планету со всем тем, что было создано руками человека?»
– Торс Провони, – обратился к нему Морго, – позволь, я разъясню тебе два пункта, которые наверняка помогут разрешить твои сомнения. Во-первых, мы уже много столетий знаем о вашей цивилизации. Наши корабли входили в атмосферу Земли и скользили там еще во времена китобойных лодок. Если бы мы захотели, то в любой момент могли бы занять ваше место; тебе не кажется, что куда проще было бы разгромить «тонкую красную линию», алые мундиры, чем противостоять кобальтовым и водородным тактическим ракетам, что нас ожидало бы – собственно, и ожидает – теперь? Я прислушивался. Несколько ваших сторожевых кораблей слоняются где-то неподалеку от того места, где мы начнем подвергаться воздействию гравитационного поля Солнца.
– А во-вторых?
– Мы будем красть.
– Красть! – Провони был ошарашен. – Что красть?
– Ваши бесчисленные игрушки: пылесосы, пишущие машинки, трехмерные видеосистемы, компьютеры – в обмен на то, что разделаемся с тиранией, мы там немножко поболтаемся, получая, если возможно, работающие образцы или их описания: все мыслимые растения, деревья, лодки, рабочие инструменты; вы подскажете нам.
– Но ведь технологически вы далеко впереди нас.
Явно польщенный, Морго пояснил:
– Это неважно. На каждой планете каждая цивилизация разрабатывает уникальные, идиосинкразические инструменты, методы, теории, игрушки, кислотостойкие цистерны, карусели. Позволь мне спросить: предположим, тебя переместили бы назад, в Англию восемнадцатого столетия. И ты мог бы забрать с собой оттуда все, что тебе приглянулось. Разве ты не уволок бы оттуда кучу всякой всячины? Одни картины... впрочем, я вижу, ты понимаешь.
– Причудливые мы существа! – яростно выговорил Провони.
– Да, точно подмечено. Кстати, эта причудливость – один из важнейших полезных элементов Вселенной, Торс Провони. Она представляет собой частный случай принципа единственности, который ваш же мистер Бернхад сформулировал в своей книге «Теория апричинности, определенная относительно двух осей». Единственность единственностью, но есть еще и то, что Бернхад назвал «квазиединственностью», из которой многие...
– Я сделал для Бернхада его теорию, – перебил Провони. – Я был тогда молоденьким, хитрожопистым университетским парнишкой, одним из учеников-ассистентов Бернхада. Мы вместе подготовили все данные, все ссылки, все-все – а потом опубликовали это в «Nature», где над статьей значилась только фамилия Бернхада. В 2103 году мне было восемнадцать. Сейчас мне сто пять. – Он скривился. – Старик, другими словами. Впрочем, я по-прежнему бодр и весел – я могу жить в полную силу. В конце концов, читали же мы о доживших до двух сотен лет, о родившихся еще до 1985 года, когда был выделен вирус старения и антигериатические препараты были замагистрированы сорока процентам населения.
Потом он подумал о животных и о тех шести миллиардах землян, которые шли в никуда... или, разве что, в эти немыслимые по размерам лагеря для перемещенных на Луне, с их непроницаемыми стенами блоков; заключенные даже не могли видеть окружающий их пейзаж. «В этих лагерях должно быть где-то от двенадцати до двадцати миллионов Старых Людей, – прикинул, он. – Целая армия. Когда они возвратятся на Землю? Двадцать миллионов? Десять миллионов квартир? Двадцать миллионов рабочих мест, и все для нон-Джи. Никакой Государственной гражданской службы. Грэм, похоже, подкладывает нам хорошую свинью, – сказал он себе. – Если мы даже частично возьмем на себя функции правительства, нам придется заняться этими двадцатью миллионами. Могло бы так получиться, что мы – немыслимое дело! – отправили бы их обратно в лагеря на “временной” основе. Господи, – подумал он, – как же ты насмешлив».
Морго Ран Вилк внезапно произнес:
– По левому борту военный корабль.
– Чего-чего?
– Посмотри на экран своего радара. Там есть выброс сигнала – корабль, довольно большой, движущийся очень быстро – слишком быстро для торгового судна, – направляющийся к нам. – Пауза. – У них курс на столкновение; они собираются пожертвовать собой, чтобы остановить нас.
– А они могут?
Морго терпеливо объяснил:
– Нет, Торс Провони. Даже если бы они установили водородные боеголовки на 0,88 или четыре торпеды с водородными боеголовками.
«Я подожду, – подумал Провони, сосредоточившись на экране радара, – пока не разгляжу его. Ведь это явно один из тех новых быстроходных LR-82». Он устало вытер лоб.
– Нет, те были еще десять лет назад; я живу в прошлом. Так или иначе, – заключил он, – это быстроходный корабль.
– Но не такой быстроходный, как наш, Торс Провони, – заметил Морго.
«Серый динозавр» затрясся и загудел, когда были включены ракетные двигатели; затем раздался характерный вой, сопровождавший вход в гиперпространство.
Военный корабль направился следом; он опять висел на экране, приближаясь с каждой секундой, все его главные двигатели пламенели сверкающими нимбами пляшущего, пылающего желтого света.
– Думаю, здесь это и закончится, – сказал Провони.
Глава 19
Уведомление было незамедлительно отправлено Уиллису Грэму. Обращаясь к членам Чрезвычайного Комитета Общественной Безопасности, собравшимся вокруг его кровати в спальне-канцелярии, он сказал, садясь прямо и опираясь на подушки:
– Послушайте-ка вот это: «“Барсук” не выпускает “Серого динозавра” из виду. “Динозавр” предпринимает маневры с целью уклонения. Мы быстро сближаемся».