— Скромный джентльмен честных правил, — произнес голос. И тут же отпарировал: — Которому хватает воспитания, чтобы не переходить на личности. Браво, — вещал голос, — вы ловко поставили его на место. А может, ее.
Затем среди хаотического сплетения мнений возникла и сформировалась отчетливая точка зрения. Насколько Аллан мог судить, говорил один человек.
— Попытки эти просто смехотворны. Мистер Перселл — один из наиболее уважаемых членов секции. Как известно почти каждому из нас, агентство, в котором работает мистер Перселл, поставляет множество материалов, которые использует Телеинформацион. Неужели кто-то ждет, что мы поверим, будто человек, который трудится на благо поддержания морального уровня общества, сам морально неустойчив? Как бы это характеризовало наше общество в целом? Просто парадокс, что да, то да. Ведь именно такие благородные люди, преданно служащие обществу, примером собственного поведения создают нам образец для подражания.
Не веря своим ушам, Аллан пристально поглядел через зал на жену. Вид у Дженет был ошеломленный. Да и слова подобраны в несвойственной для нее манере. Очевидно, говорил кто-то другой.
— Семья мистера Перселла арендует здесь квартиру на протяжении нескольких десятилетий, — продолжал голос. — Мистер Перселл родился здесь. Многие люди приходили и уходили за то время, которое он тут прожил. Лишь немногие из нас сумели сохранить право аренды так же долго, как и он. Сколько человек из присутствующих посещали этот зал до появления мистера Перселла? Поразмыслите над этим. Мы проводим собрания вовсе не затем, чтобы попирать достоинство человека. Мистер Перселл занял это место вовсе не для того, чтобы мы осыпали его издевками и насмешками. Похоже, кое-кто здесь полагает: чем респектабельнее человек, тем больше причин для нападок на него. Но, нападая на мистера Перселла, мы ставим под удар лучшее, что есть в нас самих. И никто от этого не выигрывает.
Аллану стало неловко.
— В основе деятельности подобных собраний, — продолжал голос, — лежит мысль о том, что человек несет моральную ответственность перед обществом, в котором живет. Мысль прекрасная. Но общество тоже несет моральную ответственность перед человеком. Если общество просит человека публично покаяться в грехах, оно обязано как-то откликнуться. Оно должно проявить уважение и оказать поддержку. Общество не может не понимать, что ему оказывают честь, если это место занимает такой гражданин, как мистер Перселл. Его жизнь посвящена заботе о нашем благополучии, усовершенствованию нашего общества. Если ему раз в жизни захотелось выпить три стакана вина и произнести одно слово, недопустимое с точки зрения морали, мне кажется, пусть он так и сделает. Мне это не мешает.
Наступила тишина. Все сидевшие в зале присмирели в приливе благоговения. Никто не смел заговорить.
Стоявшему на трибуне Аллану хотелось, чтобы кто-нибудь обрушился на него с нападками. Чувство неловкости переросло в стыд. Человек, который его расхваливал, ошибался, ведь он не знал о нем очень многого.
— Погодите минутку, — возразил Аллан. — Скажем без обиняков: я поступил плохо. Я не имею права напиваться и сквернословить точно так же, как и все другие.
Голос произнес:
— Перейдем к следующему делу. Похоже, ничего особенного тут нет.
Восседавшие на трибуне пожилые дамы посовещались и через некоторое время вынесли вердикт. Миссис Бирмингэм поднялась на ноги.
— Соседи мистера А. П. находят нужным воспользоваться данным случаем, чтобы осудить его поведение седьмого октября ночью, но считают, что в силу безупречности его характеристики в прошлом необходимость в дисциплинарных взысканиях отсутствует. Мистер А. П., вы можете вернуться в зал.
Аллан спустился вниз и подошел к жене. Не помня себя от радости, Дженет изо всех сил прижалась к нему.
— Кто бы ни был этот человек, благослови его Бог.
— Я такого не заслужил, — обеспокоенно проговорил Аллан.
— Заслужил. Конечно, заслужил. — Безрассудный блеск в ее глазах. — Ты замечательный человек.
Невдалеке, у одного из столиков, спокойно стоял невысокий пожилой мужчина с седыми чуть поредевшими волосами и сдержанной улыбкой. Мистер Вейлс. Он взглянул на Аллана и тут же отвернулся.
— Вот этот человек, — решил Аллан. — Вейлс.
— Ты уверен?
На трибуну поднялся следующий подсудимый, и миссис Бирмингэм огласила обвинение:
— Девятого октября две тысячи сто четырнадцатого года миссис P. M. всуе употребила имя Господне в присутствии мужчин и женщин, действуя сознательно и по собственной воле.