На полу, скрестив ноги, сидел стройный мужчина с небольшой черной бородкой, одетый в дорогой халат.
— Мистер Маршалл? — негромко спросил Эд Вудман.
Стройный темноволосый мужчина поднял свою раздутую шарообразную голову; он разглядывал их, улыбаясь. Но не произносил ни слова.
— С чем это вы играете? — наклонился к нему Эд Вудман. Обернувшись, он сообщил Нику: — Электрический миксер. Он поворачивает его лопасти. — Эд выпрямился. — Джи-5. Примерно в восемь раз выше нас по умственным способностям. Ну, он по крайней мере не страдает.
Подойдя ближе, Ник спросил:
— Вы можете говорить, мистер Маршалл? Можете вы нам что-нибудь сказать? Как вы себя чувствуете?
Маршалл захныкал.
— Вот видишь, — сказал Эд, — у него есть чувства, переживания, даже мысли. Но он не может их выразить. В больницах я видел людей, перенесших удар, когда они не могут говорить, не могут общаться с другими людьми, а только вот так же плачут. Если мы оставим его, с ним ничего не произойдет.
Ник с Эдом вышли из квартиры; дверь за ними захлопнулась.
— Мне бы еще немного таблеток, — пробормотал Ник. — Ты можешь предложить что-нибудь действительно толковое — подходящее для такого случая?
— Гидрохлорид дизепрамина, — отозвался Эд. — Я дам тебе немного своего; у тебя его, как я заметил, нет.
Они добрались до лифта, и Эд нажал на кнопку.
— Лучше мы не будем им говорить, — предложил Эд, пока они поднимались.
— Все равно они скоро узнают, — ответил Ник. — Об этом узнают все. Если это происходит повсюду.
— Мы неподалеку от Таймс-сквер, — сказал Эд. — Может быть, он прощупывает концентрическими кругами; Маршалл получил это прямо сейчас, а вот Новые Люди в Джерси могут и до завтра не отовариться. — Лифт остановился. — Или до следующей недели. Все это, возможно, займет месяцы, а к тому времени Айлд — должно быть, именно он — может что-нибудь придумать.
— А ты хочешь, чтобы он придумал? — спросил Ник, когда они выходили из лифта.
В глазах Эда Вудмана мелькнул огонек.
— Мне…
— Тебе трудно решить, — закончил за него Ник.
— А ты как?
— Меня ничто бы так не обрадовало, — ответил Ник.
Вместе они вернулись в квартиру. Оба молчали: между ними словно выросла стена. Просто больше не о чем было говорить. И двое мужчин понимали это.
Глава 24
— За ними должен быть уход, — сказала Илка Вудман. Она все-таки вытащила из них отчет о состоянии здоровья мистера Маршалла, — Но ведь нас миллиарды — мы можем с этим справиться. Для них должны быть созданы специальные центры, вроде игровых площадок. И дортуары. И питание должно быть организовано.
Чарли молча сидела на кушетке, перебирая складки на юбке. У нее был раздраженный, недоброжелательный вид; Ник не знал, почему — тогда это его, впрочем, и не заботило.
— Если нужно это проделать, — сказал Эд Вудман, — не мог бы он делать это помедленнее? Чтобы мы могли организовать уход? Они же могут изголодаться до смерти или попасть под колеса скибов — ведь они как малые дети.
— Предельная месть, — пробормотал Ник.
— Да, — согласилась Илка. — Но мы не можем оставить их умирать — беспомощных и… — она искала слово, — отсталых.
— Отсталых, — повторил Ник. Да, именно такими они и были — не как дети, а как умственно-отсталые дети. Отсюда и расстройство Маршалла, когда они попытались расспросить его.
И все из-за повреждения мозга. Их мозжечки были повреждены изнутри этой прощупывающей тварью.
Из все еще работавшего телевизора теперь уже раздавался голос ведущего обычной трансляционной сети.
— … Всего двенадцать часов назад знаменитый физик Эймос Айлд, приглашенный Председателем Совета Грэмом на время кризиса в качестве специального советника, предсказал по всей телевизионной сети, что присутствие на корабле Провони какой-либо инопланетной формы жизни полностью исключено — повторяю: полностью исключено. — Впервые Ник уловил в голосе ведущего неподдельный гнев. — Из этого можно заключить, что Председатель Совета доверился… как это говорится? Доверился колоссу на глиняных ногах или что-нибудь вроде того — не знаю. Господи помилуй. — Было видно, как ведущий опустил голову. — Казалось хорошей мыслью — нам, во всяком случае, — навести балтиморскую лазерную установку на дверцу «Динозавра». Теперь, задним числом, мне кажется, это было слишком простое решение. После десяти лет скитаний в космосе Провони вовсе не собирался позволить прикончить себя подобным образом. И с ним был Морго Ран Вилк, как нам сообщили имя или титул инопланетянина. — Отвернувшись от микрофона, ведущий сказал кому-то вне поля зрения камеры: — Впервые в жизни я рад, что я не Новый. — Похоже, он не понимал, что его слышит весь мир, — да его это и не заботило: он продолжал сидеть молча, качая головой и вытирая глаза. Потом он исчез с экрана, и появился другой ведущий — очевидно, его преемник. Вид у него был похоронный.