– Он медали детям поиграть дает. Я сам видел.
– Трое у него?
– Ну.
– И что у вас за манера такая – плодиться, как… не знаю что?
– Так ведь били нас! – гордо сказал Боровский.
– Били – не добили. То ли дело нас – бац, и нету, – Рашен невесело хохотнул. Он все еще стоял к Вернеру и Боровскому спиной, у самого экрана.
– А сколько вас осталось? – спросил Боровский. – Миллион?
– Да что ты… От силы пятьсот тысяч. Ну, не считая полукровок.
– Вас теперь спасут только межнациональные браки, – авторитетно заявил Боровский. – Не понимаю, чего вы так за чистоту породы цепляетесь? Вымрете!
Рашен молчал.
– Тараканы, крысы, голуби и одуванчики, – ответил за него Вернер. – Вот кто не вымер и не вымрет.
– Люди тоже как–то приспособились, – заметил Боровский.
– Не все. Мы очень усталая нация, Жан–Поль. И у нас нет комплекса богоизбранного народа. Стимулов не осталось размножаться, понимаете? Надоело. Сколько можно, в конце концов, заслонять собой Европу то от монголо–татар, то от арабов, то от китайцев…
– Что–то вы ее не шибко от арабов заслонили. Арабов–то мы как раз уделали.
– И ни фига не вы, – вступил Рашен. – Арабов мочили немцы и французы. Китайцев долбали всем миром. А вы, жиды пархатые, с этого дела купонов настригли. Сколько ваших в Совет Директоров пролезло, а?
– А где теперь государство Израиль? – парировал Боровский.
– Там же, где и Россия, – усмехнулся Вернер. – Но вас почему–то стало много, а русских – наоборот.
– Сами виноваты. Могли бы снюхаться с китайцами и поделить мир. Или, наоборот, в НАТО вступили бы.
– Да не успели мы! – раздраженно сказал Рашен. – В России только–только перед самой Заварухой нормальная жизнь наладилась. И тут – на тебе… Знаешь, Жан–Поль, был такой народ – украинцы. И был замечательный анекдот о том, как украинец поймал золотую рыбку. Она ему – проси, чего хочешь. Три желания. А он говорит – хочу, чтобы Турция напала на Швецию. А потом чтобы Швеция напала на Турцию. И еще раз Турция на Швецию. Рыбка спрашивает – да на хрена это тебе. А украинец отвечает – уж больно здорово, как они через Москву будут носиться туда–сюда…
– Пророческий анекдотец оказался, – заметил Вернер.
– Не то слово, Энди. А ведь действительно, вся планета спала и видела, как бы от нас избавиться. Очень уж Россия была неудобное государство. Тоже в своем роде Израиль, только большой и с атомными бомбами. И вот нас не стало. А что толку? Пустыня. Говорят, правда, что живут какие–то племена на побережье Северного Ледовитого океана. Мутируют потихоньку. Идолам поклоняются, кретины.
– Что ж они там едят? – удивился Боровский.
– Друг друга.
– Тяжелый случай.
– Не знаю, – Рашен повернулся к собеседникам и усмехнулся одной стороной рта. – У меня от прадеда дневник остался. Настоящий, на бумаге. И там блестяще описано, как они в Париже крыс на вертеле жарили. Когда всех голубей слопали. Это что – жизнь? Которое поколение на Земле ест досыта? Пятое? Шестое?
– Допустим, на Марсе и Венере тоже народ не шоколадом объедается, – ввернул Боровский. – Такую же синтетику жрут, что и мы.
– Это ты к чему? – не понял Рашен.
– Я к тому, что воевать в принципе нехорошо.
– Ты бы это верующим сказал. Лет сто назад, а лучше все пятьсот. Всяким религиозным фанатикам.
– Простите, драйвер, а вы что, всерьез считаете, что без религий лучше?
– Религия – опиум для народа, – отрезал Рашен. – Костыли для нравственно безногих. И мощный способ зомбирования.
Боровский закусил губу.
– Есть такая русская поговорка: заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет, – поддержал Вернер. – Вот и расшибли.
– Был еще такой умник – папа римский, – вспомнил Рашен.
– Злые вы, – сказал Боровский. – Одно слово – русские.
– «Синагога, бесплодная и бесполезная, найдет приют в стране неверных…» – процитировал Нострадамуса Рашен. – Ну что, Жан–Поль, обрезала вам крылья дочь Вавилона, а?
– Как бы теперь нас всех не ощипали, – сообщил Боровский зловеще. – Кругом засада. Либо Абрам на чужих наткнется, либо Собрание Акционеров флот разгонит. От чужих–то, может, еще отобьемся…
– Не надо про чужих, – попросил Рашен. – Не отобьемся мы.
– Ну да! – возмутился Боровский. – Как это?! Или мы уже не группа F? Не бригада Attack Force?
– Мы банда психопатов, Жан–Поль. И в бассейне у нас hui нарисован. Что ты знаешь о чужих? Что на них теория относительности не распространяется, это ты знаешь? Что они экранируются почти идеально, ты в курсе? А как они Плутон выпотрошили?!