Ее больше смутило то, что она начисто забыла о существовании Рона. Ее жениха и будущего мужа. Ей казалось, что с того момента, как оборотное зелье перестало действовать, во всем мире осталась только эта комната, она и егерь, связанный заклинанием.
Гермиона решила не показывать, что работает совершенно одна и что она ничего не говорила ни Рону, ни Гарри. А уже ночь, наверняка, они потеряли ее. Она проигнорировала вопрос егеря.
— Зачем ты мне написал? — совершенно просто спросила она, серьезно глядя в ледяные глаза оборотня, ища в них подвох или ложь.
— Я хотел тебя увидеть. Наконец-то обстоятельства стали подходящими для нашей встречи, — так же просто ответил он. Гермионе показалось, что Скабиор говорил достаточно искренне. Он изо всех сил мимикрировал под нормального, но она не забыла то, что он говорил какое-то время назад. Грязнокровка по 5 галлеонов. Ну-ну. — Я следил за тобой и этими революциями в мире магических существ, а когда ты взялась за оборотней, решил воспользоваться трудами покойного дядюшки и написал от его лица. Честно говоря, я не думал, что ты меня так быстро раскусишь. Что конкретно меня подвело?
— Ноздри. Я очень хорошо помню нашу последнюю встречу, — холодно бросила она.
Скабиор сузил льдистые глаза и посмотрел на нее очень внимательно, будто ища подтверждение своей догадке:
— Ты что, в Хогвартсе ходила на факультатив по ноздрям?
— Такого не существует, — Гермиона усмехнулась. — Нет, просто наша встреча в лесу долгие годы снится мне в кошмарах. Спасибо тебе за это, Скабиор.
Она первый раз назвала его по, прости Мерлин, имени и почувствовала, как оно будто зацепилось за ее язык и осело во рту. Она хотела сплюнуть, но сдержалась.
- В кошмарах значит, — он ухмыльнулся. — Что ж, по крайней мере все эти годы я был с тобой рядом пусть и…ментально. Это радует меня.
Теперь пришел черед Гермионы подозрительно пялиться на егеря. Он не мог насылать на нее эти сны?? Или мог? Скабиор не выглядит таким уж хорошим магом. А оборотное, Герми, например, сварила в 12 лет. Она мрачно закусила губу, раздумывая над тем, как он смог к ней подобраться. При чем на регулярной основе. Вдруг он под обороткой приходил в Министерство. Он мог оказаться кем угодно. Мужчина уставился на то, как она кусает губы.
— Так что же, ты учился в Хогвартсе? — помолчав немного, изо всех сил стараясь, чтобы диалог выглядел мирно.
— Я знаю, какое впечатление произвожу, — холодно сказал егерь. — Однако, да учился. Ревенкло.
Грейнджер изумленно воззрилась на него. Врет что ли? Мужчина никоим образом не походил на ботана. Она охотнее бы поверила в себя на Слизирине, чем в него в вороньем доме.
— Ты извини, но в это сложно поверить, — засмеялась она, с сомнением глядя на связанного.
— Я был хорошим, умным мальчиком большую часть учебы. Радовал родителей и преподов успехами. Особенно в зельях. Снейп поливал меня грязью гораздо меньше остальных воронов, — он усмехнулся. — Как чувствовал, что скоро будем работать вместе.
Гермона прикинула, что раз он учился у Снейпа, то они могли даже пересекаться в школе. Но она бы точно запомнила этого, если бы хоть раз увидела в школьных коридорах. Значит, он старше ее больше, чем на 7 лет. Она задала самый интересующий ее вопрос:
— И как дошел до такой жизни? — сказала и сама удивилась тому, что вопрос был задан просто, без подколов и сарказма.
Егерь вдруг тоже решил ответить нормально:
— Очень просто. Я стал оборотнем в самом конце 7-го курса. Сдав большинство экзаменов, на "Превосходно" и "Выше ожидаемого", отправился к дяде, в этот прекрасный дом, поделиться радостью. Но июльская луна решила все иначе. Я и раньше видел, как он перекидывается, но эта трансформация, была очень тяжелой. Я смотрел из окна, как Пий корчится на лужайке перед домом. Дядя сказал, чтобы я не выходил и заколдовал дверь. Но…Он сначала плакал, потом выл от боли. Не до конца перекинувшись, хромая, убежал в лес. А я тупой мальчишка с такими блестящими ТРИТОНами, побежал за ним, желая помочь, думал заколдую его и он спокойно пробудет в безопасности до рассвета. Покажу дяде, какой крутой маг его племянник. Долбоеб, — бывший егерь поморщился от неприятных воспоминаний и продолжил, — ну, он съехал с катушек тогда и укусил меня. Я махал палочкой, кидался Ступефаем, пытался даже призвать Аваду, но ничего из этого не сработало. Он не узнавал меня. Волк вырвал палочку и крутой маг испарился, остался только испуганный беспомощный пацан, измазанный кровью, — мужчина поднял на Гермиону взгляд, который до этого прятал в темных досках, — тогда я понял, что магия работает не всегда, и лучше полагаться на свои руки и ноги, ну пока они при тебе, — он горько усмехнулся и замолчал, смотря куда-то в темноту комнаты.
Гермиона слушала молча, пытаясь представить себя на его месте. Как бы повернулась ее жизнь, если бы ее тогда укусил Люпин? Была бы она сейчас тем, кем она является. Зачем он ей это все вываливает?
— А что твоя семья? — спросила она.
— О-о-о, — егерь заулыбался холодно и с большой долей сарказма. — Моя почтенная семья оплакала своего младшего сына. Ты знаешь, маменька всегда ожидала чего-то подобного с моей стороны, слишком много, по ее мнению, я общался с непутевым ее братом. Им несомненно было жаль потерять весьма перспективного отпрыска, но что поделать. Тварь есть тварь, — равнодушно он пожал плечами.
— Мне начинает казаться, что все, кто уничтожал магглорожденных, просто завидовали нормальности их семей. Только в волшебном мире я сталкиваюсь с такой семейной неадекватностью, — шутка Гермионы прозвучала несколько натянуто, однако Скабиор рассмеялся.
— А что, ты права! Люциусу бы Малфою стоило бы это услышать. Хотя в Шотландии дела обстоят не лучше. Чистокровные сходят с ума или вырождаются. Посмотри на меня, я ходячий позор для своей семьи. Оборотень, егерь, ищейка Волди, очень посредственный штурмовик, а теперь еще и, — он поднял вверх палец связанной левой руки, — увожу их клиентуру! Право, лучше бы маменька с отцом остановились на первом ребенке.
— Ну, не стоит так себя недооценивать, — девушка холодно глянула на него, — один приз войны ты вполне себе выиграл.
— Ты только не подумай, что я жалуюсь, — мрачно усмехнулся он, — тем, кого ты видишь, я стал только по своему выбору. Ну и потому что оборотню в приличные места вход заказан. Зато во всяких гадюшниках тебя примут с распростертыми объятиями.
Гермионе захотелось прикоснуться к нему, и она борола в себе это желание весь длинный монолог егеря. Она знала, что нельзя этого делать. Все, что она могла сказать:
— Угу. Почему ты не остался у дяди?
— Мы поругались. Он на эту заварушку с шестерками Волди смотрел крайне отрицательно, — егерь закусил губу, подбирая слова. — И он очень меня просил подумать. И не делать. Мне нужно было доказать ему. Им всем. Что и оборотнем я чего-то стою. И возьму своё. Тот вчерашний школьник, с талантом зельевара. Он еще тут, он никуда, черт, не делся. Дядя не смог меня убедить. Я вылетал со всех работ, даже если мне удавалось какое-то время скрывать шерсть, то наступал день, когда меня выгоняли. Ну и я решил, что хватит. Пора быть тем, кем меня все считали. Темной тварью.
Повисла тишина. Скабиор понял, что никакой ответной реакции не последует и продолжил:
— Я много скитался по лесам, учился жить со своим оборотничеством. С самого начала не сильно понимал, отчего же они все так напрягаются. Мне по кайфу быть волком, по кайфу бегать по лесу. Это действительная магия, настоящая она внутри моего тела, для нее не нужна дурацкая палка! Я есть сама магия и сила, — горячечно заговорил он. Гермиона уставилась на Скабиора ведь он произносил те же самые слова, которые она думала говорить в Визенгамоте. Ее это несколько обескуражило. — Одну безумную ночь в месяц ты совершенно свободен! Ты бы знала, что это за чувство. Огневиски, полеты на метле, секс — ничто не сравнится с могуществом перевоплощения и безумством оборотнического восторга, — он говорил с таким жаром, что Гермиона испугалась, как бы веревки, что его удерживали, не воспламенились. Глаза Скабиора горели в полутемной комнате. — Надо было как-то крутиться и зарабатывать на жизнь. Лютный переулок очень в этом помогал. Там познакомился с Сивым и понеслось, — вздохнул он. — при всей своей тупости и отвратительном образе жизни, он тоже наслаждался своей сущностью. Иногда даже ставя волка внутри себя выше человека. Мне это нравилось в нем. Он сколотил стаю, набрал туда всех отверженных. Но потом Сивый стал лебезить перед Темным Лордом. Он хотел вот этот весь пакет — метку, ближний круг, маску дебильную. Ну и стаю втянул. Мне это вообще на хер не упало бы, если бы не пыльная работенка егеря. Лови да приноси. Это просто, я могу это понять. Никаких кривляний, свойственных волшебникам. Самым большим позером, кстати, был Темный лорд. Все эти собрания в Малфой мэноре, заигрывания со змей, лобзанья ручки. Тьфу! — егерь поглощенный монологом действительно сплюнул на пол.