Аристократическая привычка… Знать бы ещё, что это такое! В моём прошлом были не только романтические свидания под луной, но и вполне обыденные рандеву с девочками по вызову. И не вижу в этом ничего предосудительного. Иногда приходилось прибегать и к такому способу снять напряжение, пусть моралисты теперь закидывают меня камнями.
Конечно, папин кошелёк позволял выбирать девиц с вполне модельными параметрами и внешностью, но когда это было… И вряд ли уже вернётся. Ведь я попал так попал! А после нескольких недель определённого голода, я был готов наброситься даже… Ну, пока не могу точно сказать, на кого, однако планка моих вожделений теперь куда ниже прежней.
– Не стану я ничего воротить, – с обидой ответил я.
– Молодец, Ланской! – одобрительно хлопнул ладонью по моему плечу Санников. – Вижу в тебе настоящего солдата! – Он склонился над моим ухом и доверительно прошептал: – Только не вздумай там забухать. У них на бухло такие расценки – до конца службы потом не рассчитаешься. Да и отравиться можно. Но ты не расстраивайся. Нам в «Камуфляже» нальют по сто грамм. Тебе, думаю, хватит. В борделе же, думаю, и заночуем. Там всегда есть свободная комнатка. Я побазарю с «мамкой», и нас пустят. Будет дешевле, чем в гостинице.
Об этих «ста граммах» я даже не думал, но после услышанного ощутил, что жизнь вроде как налаживается. Эх, до чего ж, оказывается, мало надо человеку для полного счастья! Не попал бы в армию, так и не узнал бы.
– Всё, готовься, Ланской. Я зайду за тобой через полчасика. Как раз успеем к автобусу. Главное, за это время не попадись начальству на глаза, а то обязательно припашет к чему-нибудь, и всё, плакало твоё увольнение! – резюмировал он, перед тем как отправиться по своим делам.
В его словах чувствовался огромный опыт старослужащего, который на таких вещах съел не одну собаку. Я обещал, что забьюсь на эти полчаса в такую нору, где меня с собаками не найдут, и не буду отсвечивать, пока ефрейтор не замаячит на горизонте.
Время двигалось со скоростью беременной улитки. Казалось, что прошла целая вечность. Но всё, что должно случиться, произошло. Санников зашёл за мной и повёл к автобусной остановке.
Мы миновали КПП под завистливые взгляды дежурившего наряда, подошли к самой обычной, закатанной в асфальт площадке у дороги, где даже не было обычного навеса против дождя. Очевидно, в таких ситуациях пассажиры были предоставлены самим себе.
Кроме нас, на остановке больше никого не было. Остальные солдаты уехали в увольнение гораздо раньше, а офицеры обычно ездили на личных автомобилях или вызывали такси. Передвигаться в общественном транспорте им запрещали правила, которые на самом деле не были вписаны ни в один устав. Но офицерская честь – это вам не кот нассал.
Немного погодя в отдалении послышался рёв мотора. Я присмотрелся и увидел цветную точку, которая постепенно приближалась, увеличиваясь в размерах с каждой секундой.
Сердце радостно ёкнуло. Чем ближе автобус, тем скорее начнётся моё первое увольнение. Нет, сука! Не так! Моё Первое Грёбаное Увольнение!
Это был пассажирский автобус, чем-то похожий на советский ЛАЗ из папиного детства, с характерным полусферическим задом. Отец специально показывал мне такой автобус в музее ретротехники. Говорил, что это был один из самых комфортабельных транспортов того времени. Многие любили садиться в конце автобуса, особенно зимой, ибо сиденья там нагревались не хуже деревенской печки.
Иногда на отца находили приступы ностальгии, и он таскал меня по местам «боевой славы» своего детства. Так что про восьмидесятые, а тем более девяностые я волей-неволей знал куда больше моих сверстников.
У этого автобуса впереди висела эмблема в виде всё того же имперского герба. Бока, словно у зебры, были покрашены в несколько разноцветных полос. К лобовому стеклу прилеплена табличка-аншлаг: «Череповец – Тоншалово».
Ну да, теперь я знал, что город носит странное название – Череповец, только не понимал, что такого сотворила несчастная овечка, коль её череп дал имя этому населённому пункту. Что касается Тоншалово, это был небольшой посёлок неподалёку от части. Некоторые офицеры жили там, хотя большинство имели городские квартиры.
Автобус подкатил к остановке, чихнул, обдав нас копотью, и остановился. Зашипела пневматика, дверь распахнулась, обнажая ряд потёртых ступенек, ведущих в салон, полный мягких кресел с белыми чехлами на спинках.
Они манили меня к себе, приковывали взгляд. Неужели я сейчас сяду в нормальный гражданский автобус… Да, это не подаренный отцом внедорожник, но и не зелёный армейский грузовик с жёсткими лавками, в кузове которого мне часто довелось кататься в последние дни.