========== Пролог ==========
Бостон, 1794 год
Эделин резко дернула шторы в стороны, и ей в лицом ударил свет полуденного солнца. Снаружи на подоконнике устроилась, спрятав голову под крыло, чайка, и Эделин спугнула ее, открыв тяжело скрипнувшую створку окна. С пронзительным гиканьем чайка вспорхнула в небо и тут же исчезла за соседними крышами.
Эделин мечтательно вздохнула, когда со стороны моря повеял солоноватый ветерок. Давно уже не было в городе такого замечательного утра - всю последнюю неделю штормило, плотные тучи прорезали сполохи молний, а из порта слышался тоскливый, какой-то замогильный скрип терзаемых волнами кораблей. Теперь до ушей Эделин доносился лишь гул оживших, вновь наполнившихся людьми улиц, и она тут же решила, что не будет завтракать дома - выпьет чашечку кофе на соседней улице, в уютном кафе, хозяин которого, конечно, будет рад видеть постоянную посетительницу и рассыпется в любезностях, увидев на пороге ее и Мадлен…
Мадлен.
Дверь спальни тихо отворилась, и в комнату осторожно заглянула светловолосая девчоночья голова.
- Мама? Я слышала, что ты проснулась.
Мадлен, конечно, с утра была на ногах - она всегда вставала с постели самое позднее в девять, но давно научилась тихо ждать пробуждения матери, потягивая чай или увлекшись чтением. Эделин, запахиваясь в халат, повернулась к дочери.
- Доброе утро, милая. Как спалось?
- Не очень, - тускло призналась девочка. - Снился плохой сон.
- Плохой сон? - Эделин подошла к ней и наклонилась, чтобы смотреть прямо в глаза - светлые, внимательные, все время какие-то печальные. - Что же тебе приснилось?
- Я плохо помню. Что-то плохое. Но мне было страшно, я просыпалась два раза, - прошелестела Мадлен и, сделав еще шаг, уткнулась носом матери в плечо. Не привыкшая к таким нежностям, Эделин поморщилась, но рассеянно погладила дочь по макушке.
- Ладно, милая, это был всего лишь сон. Давай сделаем знаешь что? - она отстранила от себя дочь и улыбнулась, глядя в ее тревожное лицо. - Пойдем погулять. Купим тебе что-нибудь вкусное, и ты сразу все забудешь.
Эти слова не могли не развеселить Мадлен. Она почти подпрыгнула на месте от радости:
- Мороженое с апельсином?
- Все, что захочешь, - пообещала Эделин. - Все эти плохие сны - от того, что мы сидели дома. Сейчас проветрим голову, и они уйдут.
Она не сильно кривила душой: последнее время, примерно месяц, ее сознание одолевали какие-то зыбкие и тягостные картины, расплывающиеся при пробуждении в стороны, как стая испуганных рыбешек. Сколько бы ни напрягалась Эделин, пытаясь вспомнить хоть одну из них, только и могла видеть, что мутную пелену, похожую на вьющийся в воздухе снег. Она была не из тех, кто придает внимание снам, ища в них какой-то тайный смысл, но не могла избавиться от замершего у нее за спиной еле уловимого чувства тревоги.
Мадлен тем временем побежала одеваться, едва не сшибив с ног горничную - та как раз несла в спальню поднос с кофе.
- Вы будете еще что-нибудь, миледи?
- Нет, не утруждайся, - качнула головой Эделин и села за узкий столик. - Мы с Мадлен уйдем до обеда. Можешь делать, что хочешь.
- Благодарю, миледи, - просияла девушка. Эделин знала, куда она побежит, переступив порог квартиры - на второй этаж, к португальцу по имени Жозе, появившемуся в доме пару месяцев назад и успевшему превратиться в объект вздохов всего квартала. Иногда Эделин признавалась себе, что и сама часто задерживает на парне взгляд дольше, чем позволяет вежливый интерес, но потом глядела на цветущих, пышущих молодостью, сходящих с ума девчонок, осаждавших второй этаж днями и ночами, и печально думала, что благоразумнее будет не переоценивать собственные силы, изрядно поскромневшие с момента родов.
- Подожди, - окликнула она шмыгнувшую в коридор горничную. Затем подошла к туалетному столику, взяла оттуда флакон духов - приятный, но совершенно не подошедший ей цветочный аромат, - и протянула девушке.
- Возьми. Дарю.
- Мне? - раскрасневшись, девчонка прижала флакон к груди. Эделин подмигнула ей.
- Ему понравится.
- Мама! - раздался из детской требовательный окрик. Эделин опустилась обратно за стол.
- Помоги Мадлен одеться. Можешь не торопиться, я хочу успеть выпить кофе.
Спрятав подарок в передник, горничная скрылась, а Эделин, непонятно чему про себя улыбаясь, поднесла к губам край чашки.
Лето в этом году рано ушло с берегов океана - стоял сентябрь, а было совсем не жарко, от июньской засухи засухи, из-за которой трескались камни в мостовой, не осталось даже слабой тени. Эделин не стала даже брать из дома зонтик от солнца - несмотря на то, что на небе не было ни облачка, в городе царила приятная прохлада, а солнечные лучи не сушили, а грели, и сплошным удовольствием было подставить им лицо. А вот Мадлен зонтик взять пришлось: от природы бледная, на ярком свету она могла сгореть в один миг и валяться потом в постели, то мучаясь жаром, то дрожа в ознобе. Вот и сейчас, идя рядом с матерью, она не переставала следить за тем, чтобы не выглянуть из защитной тени ни на секунду.
- Свежие новости! - надрывался мальчишка-газетчик на углу. - Покупайте новый выпуск! Только свежие новости Старого Света!
Эделин усмехнулась. Что могло быть глупее, чем говорить “свежий” о том, что давно залежалось в трюмах кораблей, плывущих через Атлантику. От того, что написано в газетенке, ее отделяло не меньше пары месяцев, и то в самом лучшем случае. Эделин давно уже не читала новостей. К чему, если все они протухли?
- Мама, - Мадлен дернула ее за рукав, - ты не купишь мне газету?
- Зачем тебе? - засмеялась Эделин. - Это ведь уже случилось, и случилось давно, зачем тебе об этом думать?
Упрямо сжав губы, Мадлен отняла руку.
- Но ты говорила, что купишь, что я хочу!
- О, не хочу спорить в такой хороший день, - Эделин картинно схватилась за голову и другой рукой потянула из сумки кошелек. - Милейший, дайте нам один номер.
Обрадованный, что его вопли возымели успех, мальчишка протянул ей газету, которая тут же перекочевала в цепкие ручонки Мадлен. Сдачу Эделин сгребла с грязной ладони мальчишки всю, до последней монетки, и повела дочь к показавшейся в конце улицы вывеске кафе.
Хозяин, конечно же, узнал их.
- Миледи! Как вы поживаете? - всплеснув руками, он бросился к ним, галантно отодвинул стул перед Эделин. “Надеется на чаевые”, - едко подумала она про себя.
- Спасибо, замечательно, - улыбнулась она. - Принесите нам яичницу, пожалуйста. Я ужасно хочу есть.
- Конечно, миледи. А ты что будешь, крошка?
Мадлен нахмурилась. Она не любила, когда незнакомые люди принимались с ней сюсюкаться.
- Мороженое с апельсином, пожалуйста, - прохладно-вежливо отозвалась она и развернула газету. Хозяин рассмеялся:
- Какая серьезная! Вырастет - станет президентом! Верно, детка?
Мадлен сурово глянула на него, но промолчала. За нее ответила Эделин:
- Не дай Бог. Этого я точно не вынесу.
Теперь серьезный взгляд девочки предназначался ей, но Эделин успела достаточно к нему привыкнуть, чтобы рассмеяться:
- Я же шучу, просто шучу. Не обижайся.
- Я не обижаюсь, - буркнула Мадлен и погрузилась в чтение, болтая под столом ногами. Эделин повернулась к хозяину кафе:
- Дети, они такие, знаете ли… так что там с заказом?
- Одну минуту! - откликнулся мужчина и тут же исчез. Мадлен отложила газету в сторону, на что ее мать не замедлила поинтересоваться: