— Пусти, гад! — хрипела Арина, брыкаясь в невидимого убийцу. — Как же, испугались тебя! Ср…ть я хотела на твои угрозы!
— Кто тут на кого ср…ть хотел? — вопросил мелодичный голос.
Упс. Между нами и призраком нарисовалась Биби. Она легонько ткнула его пальчиком в лоб. Отпустив нас, Макс попятился, отвесив призрачную челюсть. И было с чего.
Бибин костюм был из очень тонкого, темно-серого, переливающегося шелка: длинные брюки и туника. На голове наверчен тюрбан, шлейф от него ниспадает на плечи, немного прикрывая их вызывающую наготу. Лицо волшебным образом сияет, волосы струятся… Звезда!
— Э… Мадам? — пролепетал Макс.
— Мадемуазель.
Биби брезгливо дернула плечиком, бретелька туники упала. Макс икнул.
— Я что-то не пойму, — капризно молвила волшебница. — Такой мертвый и такой злой! Пора бы поостыть, молодой человек. Вы умерли уже сутки назад.
Макс попытался пригладить волосы. Он вдруг стал совсем не страшный и даже трогательный.
— А я что? Я ничего! — пробормотал он, как Петров из Арининого анекдота. — Это рефлексы. Охрана территории. Тут хоть родной отец явись, я должен на него напасть.
— Рефлексы… Тоже мне, собака Павлова, — пробурчала Арина, потирая шею.
— И в самом деле, Макс, — укоризненно сказал Юче, — ты же мог нас всех угробить!
— Мог, — призрак покаянно качнул головой и бросил испытующий взгляд на Биби. И тут же перешел из защиты в нападение: — А ты-то хорош! Ты же кёштебек, неужели не знаешь, что в такие места, как мой дом, после смерти хозяина можно заходить, только отчитав добрую сотню заклинаний?
— Ну, во-первых, я не совсем кёштебек, я только учусь, — усмехнулся Юче. — Во-вторых, я не знал наверняка, что ты нашего поля ягода. А в-третьих… Ну честно, забыл!
— С этого начинать надо было, — снова буркнула Арина. А я только сейчас отметила, что беседа с призраком шла на русском. Я не удивилась: волшебным существам все равно, на каком языке говорить. Думаю, они понимают речь на каком-то другом уровне. Да и при жизни Макс из Казахстана наверняка владел великим и могучим.
— Молодой человек, может быть, вы найдете то, о чем вас просили? — надменно молвила Биби. Она заводила глаза, зевала украдкой и всем своим видом давала понять, как ей скучно и тошно и как ей надоели всякие говорящие покойники. Макс, пуская призрачную слюну, не сводил с нее глаз.
— Что? — ошалело спросил он.
— Волшебный замок! — заорали мы хором.
Макс ласточкой взмыл к потолку, юркнул на чердак и вскоре сбросил оттуда тяжелый предмет.
— Спасибо не на голову, — проворчала Арина, поднимая нечто ржавое, железное, громоздкое, лишь отдаленно напоминающее замок. Она покрутила его в руках, достала из рюкзака ключ и поднесла его к скважине.
— Вроде подходит… Ах, черт! Ноготь сломала.
— Сколько мы должны? — спросил Юче. Макс махнул рукой.
— Это подарок. Компенсация, так сказать, за моральный вред. Ну сам подумай, куда мне теперь деньги? Сударыня, а что вы делаете сегодня вечером? — вдруг без всякого перехода спросил он Биби.
Наша неприступная холодно посмотрела на призрака.
— Сегодня я занята, — отчеканила она. — И завтра тоже. И, пожалуй, до конца недели. Но если я сумею выкроить минутку… — на вытянутом лице призрака блеснула надежда, — я дам вам знать.
— Йо-хоу! — Макс испустил победный клич и заложил крутой вираж вдоль стен. После этого он умиротворенно улегся на контуры своего тела и слился с ними. Зеленоватое свечение погасло.
— Какой беспокойный, — покачала головой Биби. — Очень неустойчивая психика. От таких надо держаться подальше.
— Зачем ты тогда его обнадеживала? — возмутилась Арина. — А, ладно, разберетесь. Итак, замок у нас. И что теперь? Идем искать дверь?
Легко сказать, да трудно сделать… За те от силы полчаса, что мы провели у Макса, совсем стемнело. И похолодало: я зябко потерла голые колени. Юче подсветил фонариком карту.
— Так, мы здесь. А дверь — вот здесь. А здесь мы оставили джип.
— Совсем близко! — обрадовалась Арина. — Сейчас мы попадем в Ферах, отыщем быстренько Ашик-Гёза, всучим ему Биби, и можно возвращаться!
Нам очень хотелось, чтобы так оно и случилось, и мы разделяли Аринин оптимизм. Близость цели нас окрылила. Не пугала сгустившаяся ночь, страшный дом за спиной и неизвестность в перспективе. Включив фонарь на полную мощность, мы двинулись в путь.
Вдруг вслед нам раздалось жалобное "аф-аф". В круге света стоял осиротевший пес. Он смотрел на нас с такой мольбой — видно, очень страдал от одиночества. Мы переглянулись. Юче тихонько присвистнул:
— Эй, малыш! Кучук! Идем с нами.
Словно не веря своим ушам, пес подпрыгнул на месте и со всех лап бросился за нами.
У экстрималов есть хорошая присказка: надо уметь остановиться, пока экстрим не перешел в полный… ну, скажем, трындец. Так вот, наша ночная экспедиция уже зашкаливала за эту грань. Только на энтузиазме нам удалось подняться в горы еще метров на двадцать.
— А как это… должно выглядеть? — тяжело пыхтя, сказала Арина. — Это… в прямом смысле дверь? Мы ее вообще… опознаем?
— Выйдем на место и будем искать все, что похоже, — бодро ответил Юче. Хорошо ему, у суперменов не бывает одышки!
— Может быть, два дерева рядом или расщелина в скале, — размышляла я. И тут у нас над головами послышался громкий лай.
— Он что-то нашел!
Мы припустили вверх по опасной тропинке. Наверняка при дневном свете мы не рискнули бы сделать по ней ни шагу!
Малыш, или, по-турецки, Кучук, бегал вокруг массивного каменного сооружения. Больше всего оно напоминало дольмены под Геленджиком: четыре массивных каменных плиты, и поверх них пятая. Пес подбегал к дольмену, рычал, заходился тревожным лаем и в страхе отскакивал.
— Ну-ка, посвети, — велела Арина. Присев на корточки, она внимательно исследовала фронтальную плиту.
— Петли! Ребята, это дверь!
Ну, петли — это сильно сказано… Просто в переднем камне и прилегающей к ней "стене" были просверлены отверстия. Но когда Юче продел в них дужку замка, все сомнения отпали. Ржавый замок вдруг щелкнул и закрылся. Возбужденно улыбаясь, мы переглянулись. У меня бешено колотилось сердце. Дверь! Мы стояли на пороге волшебной страны!
— И что теперь? — почему-то шепотом спросил Юче.
— Надо открыть ключом, — так же, шепотом ответила Арина. — Держи!
Юче вставил ключ в скважину. Потер руки. Повернул. Один оборот, второй… Ключ двигался нехотя… Третий… Дужка замка отскочила.
— Открывай! — велела Арина.
— Ничего себе! — попятился Юче. — Ты хоть представляешь, сколько здесь весу?
— Ну, ты же супермен. Или уже нет? — Арина глянула на часы. — У тебя еще целых пятнадцать минут. Главное — не сомневайся. Ты можешь все. Цель видишь — и вперед!
Юче размял плечи, поплевал на ладони и налег на камень. Мы с Ариной, собрав скудные силенки, бросились ему на подмогу. Кучук гавкал вокруг, поддерживая нас морально. Дедка за репку, бабка за дедку…
— А-а-а!
С глухим тяжким стоном каменная плита отвалилась в сторону. Темное нутро дольмена дохнуло на нас совсем не по-волшебному — сыростью и гнильцой.
— Может, собачку вперед пустим?
Кучук, почуяв неладное, отбежал подальше. Лавры Белки и Стрелки ничуть его не манили…
Юче шагнул вперед, пригнул голову, занес ногу над порогом… И тут навстречу ему из дольмена высунулся здоровенный волосатый кулак.
Тут бы всем нам и навернуться с площадки. Но за последние дни нервы у нас сделались тренированные. Мы почти спокойно отступили от дольмена и ждали, что будет дальше.
А дальше из отверстия полыхнул огонь. Запахло… ну, вероятно, это был все же сероводород, а не тухлые яйца. Адский запах… Потом появилась голова, увенчанная рогами, плечи… Наконец трехметровое человекоподобное чудище показалось нам целиком.
Нижняя часть его тела была сплошным дымом. Точнее, смерчем: на тонком конце он танцевал по земле, с трудом держа равновесие, а из воронки рос рельефный торс, покрытый грубой редкой шерстью. По ней, как блохи, пробегали язычки пламени. Лицо походило на морду гориллы, голову венчали рога. Видимо, разнозаряженные: между ними красиво искрила молния. От всей это иллюминации на площадке сделалось светло, как днем.