Не теряйте времени, хотелось ей напутствовать их. Слушайте свое сердце!
Но кто она такая, чтобы давать советы? Автор еженедельной колонки в газетке маленького городка?
Тьфу, как сказал бы Перри. Тьфу, тьфу, тьфу.
На следующее утро она обняла на прощание Джорджию, Джени и Чарли и тепло простилась с остальными, даже с теми, кого почти совсем не знала. Даже с Перри. При всех его недостатках, он на самом деле оказался неплохим художником и прекрасным учителем. Конечно, рисовать она не научилась, но зато осознала, что быть художником — это много больше, чем размазывать краску по листу бумаги.
Дома все было по-прежнему — неподстриженный газон, нечищеная сточная канава и полная мойка грязной посуды, несмотря на наличие посудомоечной машины. Отца дома не было, но он часто работал по воскресеньям, когда в офисе никого не было и никто его не отвлекал. Мэгги привела в порядок его комнату — собрала вещи для прачечной, перестелила постель и открыла окна, чтобы выветрился застарелый табачный запах.
В ее собственной комнате все было так, как она оставила. Мэгги положила на стол свой ноутбук, которым так ни разу и не воспользовалась в Школе, и открыла почтовый ящик, чтобы посмотреть, нет ли писем для «мисс Мэгги». Это было бы очень кстати, потому что она не представляла, о чем писать в своей следующей колонке. Письмо было, но только одно — какой-то мужчина хотел узнать, обязана ли жена выполнять всю домашнюю работу, если она работает.
Что ж, интересная тема. Мэгги обязательно ответит этому мужчине. Она даже сама напишет несколько писем, чтобы оживить дискуссию и осветить проблему с разных точек зрения. Моя картошку, заворачивая ее в фольгу и отправляя в духовку, Мэгги мысленно составляла ответ. «Если оба супруга работают вне дома, справедливо, что домашние обязанности они разделят поровну…»
Поздно вечером, когда Мэгги засыпала под выпуск новостей, раздался звонок мобильного телефона. Лихорадочно озираясь, она пошла на звук, который привел ее в кухню. Схватив трубку, прежде чем звонок разбудил бы отца, уснувшего в кресле с газетой в руках, она услышала знакомый низкий, по-техасски тягучий голос и забыла дышать.
— Мэгги? Ты слышишь меня? Алло?
— Бен! — выкрикнула она, когда наконец ее язык снова начал подчиняться командам мозга. Как ты добрался до дома? Впрочем, ты еще не добрался…
Мэгги отчаянно пыталась взять себя в руки, для чего делала глубокие вдохи-выдохи.
— Я хотел сообщить тебе, когда вернусь, — игнорируя ее вопрос, произнес Бен.
— Вернешься в… — Сердце Мэгги добавило несколько ударов к обычному ритму.
— В Северную Каролину.
Через пять минут, нажав кнопку отбоя и отложив трубку, Мэгги все еще никак не могла прийти в себя. Он возвращается! И не только для того, чтобы увидеть бабушку, но и ее, Мэгги…
Бен сказал, что мисс Эмма удачно продала репродукции Силвера и даже кое-что выиграла на этом, и Мэгги услышала неподдельную радость в его голосе. Бен ничего не рассказывал о своей семье, но Мэгги поняла, что его детство было совсем не таким, как ее. Даже после того как мать ушла из ее жизни, у нее остался отец, две тетушки, дядя и с десяток кузенов и кузин. Семьей Бена была и остается одна-единственная женщина, которую он называет «мисс Эмма».
— И я, — прошептала Мэгги в темноту. — Он возвращается, он возвращается, — шепотом пропела она, обнимая себя за плечи.
Не питай иллюзий, не придется разочаровываться, предостерег тоненький голосок внутри нее, но едва ли она его слышала.
Посреди гостиной в глубоком кресле-качалке мирно похрапывал ее отец, и Мэгги подумала о том, как он воспримет новость, что она покидает его и переезжает в Техас. Решится ли она на такой поступок?
Слишком много вопросов и слишком мало ответов. Даже мисс Мэгги в своей колонке не способна предсказать будущее.
Прошло почти три недели, когда Мэгги увидела, как на подъездную дорожку к дому сворачивает знакомый темно-зеленый пикап. Мэгги стояла на самой верхушке лестницы и чистила сточную трубу, уворачиваясь от ветвей старого раскидистого дуба. Трубы не чистились с прошлой осени и были буквально забиты всяким мусором, в котором даже успели пустить корни маленькие дубки.
На свете тысяча зеленых пикапов, одернула она себя. Миллион. И все-таки она едва не свернула себе шею, поспешно спускаясь вниз.
— Стой! — крикнул Бен, выскакивая из кабины. Не двигайся!
Мэгги замерла на середине лестницы, но лишь на мгновение, потому что сильные руки уже крепко схватили ее за талию и прижали к себе.
— Господи, как же я соскучился по тебе, — горячечно зашептал он. — Кстати, у тебя развязаны шнурки.
Бен заехал к бабушке лишь на несколько минут, чтобы оставить сумки, и тут же поехал к Мэгги. Мисс Эмма сообщила ему, что этим вечером играет в бридж, но, если вернется раньше ее, он может поужинать запеканкой из риса, мяса и овощей, которую она оставила на плите.
Но он думал не о еде.
— Ох, Мэгги, Мэгги! Я даже не представлял себе, что буду так скучать, — пожаловался он, прижимая ее к себе. Мэгги обвилась вокруг него, как лоза жимолости, обхватив ногами талию, а руками шею, и смеялась и плакала одновременно.
— Поставь меня на землю и поцелуй как следует, — велела она.
— Для этого не обязательно ставить тебя на землю, — заметил он и доказал это делом.
Когда они смогли наконец разомкнуть объятия, Мэгги предложила ему остаться и дождаться ее отца, который задержался на заседании Торговой палаты.
— А ты обязательно должна будешь познакомиться с мисс Эммой. Вы в чем-то очень с ней схожи.
— Как долго ты собираешься здесь пробыть? Неуверенность в ее голосе причинила ему боль.
— Я ездил в Драй-Крик, чтобы закончить все свои дела. Я их закончил и теперь открыт для новой жизни. — Он в последний раз дал показания под присягой и больше не был нужен следствию, поскольку появилось еще несколько свидетелей, готовых давать показания. Тем более шеф полиции Мерсер намеревался в ближайшее время закрыть дело и передать его в архив.
Что ж, на этом большой этап его жизни можно считать завершенным. Бен чувствовал, что стоит на пороге крутых перемен.
— И?.. — Как много было в этом вопросе — надежда, страх, неуверенность. Что ж, он не готов пока сказать главных слов, но она должна знать, что он чувствует. Черт, разве его приезд ни о чем не говорит? Уезжая в Техас, он оставил свой пикап на стоянке в аэропорту, зная, что обязательно вернется. Разве это не доказательство?
Час спустя, лежа на спине — одна рука за головой, другая обнимает Мэгги, Бен внимательно изучал странные разводы зеленого, серого и красного на картине, помещенной в рамочку и повешенной напротив кровати. Нахмурившись, он вполне серьезно заметил:
— Мне кажется, я уже где-то видел эту картину.
Похоже…
— На твой последний шедевр в Школе акварели, да? Так вот это он и есть. Гениальная вещь, а главное — оригинал, а не какая-нибудь репродукция. Честно говоря, она очень даже ничего, если не задумываться над тем, что же на ней изображено.
Если за минуту до этого Бен еще сомневался в том, что же такое любовь, то после этих слов все сомнения развеялись. Страсть может завести мужчину очень далеко, но именно любовь поможет пройти этот путь до конца.
— Это лучший из миров, — пробормотал Бен, зарываясь лицом в ее волосы.
— Это название?
— Да, — выдохнул он с довольной улыбкой. Название.