— …
— Ты на меня сердишься, Фар. Я должен был бы поговорить с тобой раньше. Но я могу покинуть Спутник Шесть только на несколько часов. У нас там тренировочный лагерь, — пояснил он. — Послушай, это будет очень тяжелый для нее разговор. Помоги ей как-нибудь. Она тебя очень любит…
— Не беспокойся. Она с этим справится. — Фар прошел мимо юноши и направился к лестнице. Было уже светло.
Что-то настойчиво жужжало между пультами. Экран, до сих пор монотонно серый, засверкал молниями.
— Он пришел в себя, — сказала Ин.
— Включи анестезирующее поле.
— Уже включено.
"О чем может сейчас думать этот мальчик? — думал Фар. — Может быть, вспоминает последнюю секунду перед катастрофой и видит приближающиеся вершины деревьев?"
— Ты уверена, что он ослеп? — спросил Фар.
— Уверена. Осколок кости давит на скрещение зрительных нервов. Подумай, Фар, одно неточное движение руля, и это случилось сразу…
— У тебя уже есть все данные? — прервал он.
— Морфология, РОЭ, уровень гемоглобина, щелочной резерв.
— Все в порядке. Начинаем.
Он придвинулся ближе к пульту и просунул руки прямо к центральному управлению автомата. Сделал несколько быстрых движений пальцами, пока не увидел на экране череп. Перестроил излучатели так, чтобы частота увеличилась.
— Перейди на контроль, — приказал он Ин.
Фар еще раз проверил все и включил автоблокировку автомеда. Он работал лишь долю секунды. Безошибочно, как может только автомат, он раздвинул вибратором кости и ткани, извлек осколок, и тогда вспыхнула зеленая лампочка, означавшая, что задание выполнено.
Фар на мгновение прервал работу и откинул волосы, падающие на лоб.
— Контроль? — спросил он.
— Есть контроль.
— Я еще уберу остальные.
Автомед действовал безошибочно. В заключение он исправил сломанную глазную орбиту.
— Теперь сделаем маленький перерыв, — произнес Фар.
Он улыбнулся Ин, так как был доволен тем, что все прошло так хорошо. Смотрел на ползающие по экрану беловатые разряды. Больной был в сознании.
— Проверь, видит ли он, — попросил Фар.
— Проверь сам. Извини, я на минутку. — Она снова подошла к видеотелефону.
— Прилетел уже корабль? Только что?.. Спасибо.
Фар включил в операционной кабине мигающую желтую лампочку. Искры на экране забегали интенсивнее. Больной наверняка видел.
"Чего она ждет? — подумал Фар. — Не уговорилась же она с ним именно на это время".
— Проверь по гомотрону, что еще нужно сделать.
— Ампутировать левую ногу, — тотчас же ответила она.
Операция была из тех, которые автомед выполняет сам, по внутренней программе. Она продолжалась едва с минуту. "Наконец я смогу встать и пройтись немного", — подумал Фар. Он чувствовал, как цепенеет у него нога.
— Пульс ускоряется, — произнесла вдруг Ин.
— Сколько?
— Больше ста шестидесяти.
— А ритмичность?
— Не очень правильная. Впрочем, посмотри сам. — Она указала на кардиоскоп.
Да, пульс не был ритмичным, а кроме того, замирал.
"Недостаточность кровообращения", — подумал Фар.
Он взглянул на экран. Линия извивалась и порой выбрасывалась кверху белыми иглами импульсов. "Полный хаос", — подумал он.
— Ин!
— Да?
— Включи ему искусственное сердце. Пока наружное.
Он не видел, как автомед вскрыл юноше грудную клетку. Подключение сердца заняло несколько секунд. Потом пульс и давление вернулись к норме.
— Пересади ему искусственное сердце с питанием от батареи, — сказала Ин. — Кажется, в солнечной системе уже есть несколько сот человек с такими сердцами, и все они живы.
— Трудно жить с таким сердцем. И потом, он не дышит.
— Что ты сделаешь?
— Не знаю. Могу только ждать и проверить его шансы по гомотрону. Это кровоизлияние в дыхательном центре мозга.
— Глупая история, — произнесла Ин.
Когда-то она уже говорила так… Они возвращались из клиники. Это было в тот день, когда он увидел их утром на гелиодроме. В виробусе ехали еще два студента, громко споривших о безвихревых полях, — и девушка с огромной сумкой, переливавшейся узором из разноцветных колец. Девушка некоторое время присматривалась к волосам Ин с тем любопытством и уважением, с каким люди смотрят на экспонаты в музеях.
— Ты обрежешь волосы? — спросил тогда Фар.
— Обрежу, — кивнула она головой.
— А когда он улетит на спутник Сатурна, у тебя будут короткие светлые прядки, как у той девушки?
Она снова кивнула.
— И вообще глупая история с этим его полетом, — сказала она. — Там математики с моей специальностью не нужны. Я выбрала не очень космическую специальность.
Пульс у юноши был уже правильный, и Фару можно было, наконец, встать. Он прошелся вдоль автоматов раз и другой, выглянул в окно, за которым дул ветер. В небе, под низкими серыми облаками спускался маленький красный вертолет.
— Фар, — произнесла Ин у него за спиной, — ничего не получается.
— Попробуй еще раз. Всегда есть вероятность, что он начнет дышать сам.
— Хорошо, попробую, — сказала она, но Фар почувствовал, что надежды мало.
Он резко повернулся от окна и подошел к ней.
— Так проверь еще раз, — жестко произнес он. — Проверь десять раз, потому что тут не до шуток. Если он не начнет дышать сам, то нам когда-нибудь придется отключить его от автомата, а тогда конец.
Он стоял над ней и смотрел, как она нажимает клавиши и как на экранах появляются, извиваются и гаснут кривые.
— Нет. Действительно, нет никаких шансов. Смотри, — указала она на один из экранов. — Вот этот незначительный, чуть заметный зубец на этой кривой означает шанс выживания для больного. Шанс практически равен нулю. Ты понимаешь, это может быть даже не шанс для него, возможно, это только автомат ошибся на долю процента.
— Ну, так что же дальше?
— Не знаю, действительно не знаю. Я ему уже ничем не могу помочь. Расчеты показывают, что он не выживет, что он не сможет дышать…
"Неужели все было напрасно? У него нет шансов?.." Фар прикусил себе язык. "Глупый щенок, которому захотелось приземляться без автопилота…"
"Мальчик в сознании… он, наверное, знает, что лежит в автомеде… и думает, что самое страшное уже миновало".
Он снова подошел к окну, но ничего не увидел, так как пошел дождь.
"А может быть, попытаться… Я, собственно, с самого начала думал об этом, но боялся. Хотя действительно, если приказы от нервных центров ко всем органам идут в виде определенных рядов импульсов, то можно в поврежденный центр ввести электрод извне и оттуда посылать эти импульсы, — так мы рассуждали тогда с Роном. Это было бы чем-то вроде искусственного дыхания".
— Ин!..
Она снова говорила по видеотелефону.
— …да, скажите ему, чтобы он продолжал! Операция скоро окончится, и я выйду. Одну минуту! — Она кончила разговор и взглянула на Фара.
— Что ты хочешь делать?
— Буду стимулировать его дыхательный центр программой извне!
Она отвернулась от экранов и посмотрела на него очень серьезно.
— Ты? — спросила она наконец.
— Да.
— Но это абсурд… Тебе нельзя рисковать! Ты не имеешь права!
— Иначе он умрет.
— Ничего не поделаешь. Это не наша вина. Мы сделали все.
— Неважно, почему он разбился. Я врач, Ин.
Она уже не смотрела на него. Перевела взгляд на экраны, где извивались и переплетались кривые.
— Кто проведет операцию? — спросила она.
— Я.
— Сам?
— Да. Я сам.
"Неужели она действительно думает, что с этим электродом в мозгу я не смогу оперировать? Электроды ведь вообще не чувствуются".
— Я приготовлю тебе автомед, — сказала она.
— Ин! — окликнул Толев с экрана видеотелефона. — Ин, этот парень не мог больше ждать и полетел обратно на Спутник Шесть. Просил меня сообщить тебе, что вы летите на Марс. Его руководство согласилось…
"Так вот чего она ждала", — подумал Фар.