Тони достал с полки выпуск справочника «Кто есть кто» за текущий год. То, что он там нашел, удовлетворило его, и он нажал кнопку вызова своего главного репортера.
Объяснив суть дела, он дал ему указания:
— Отправляйся в Эдинбург и выжми из этой медсестры все, что можешь. — Он наклонился над столом. — И еще, Кевин, у тебя есть возможность оправдать те большие суммы, что ты тратишь на обеды в дорогих ресторанах. Позвони своему приятелю из отдела учета кредитных карточек и выясни, где наш таинственный Макиннон последний раз тратил деньги.
Тони и Кевин шли по проторенному пути. Благодаря уловке с кредитными карточками «Кроникл» смогла первой опубликовать фотографии предполагаемого любовника принцессы Дианы, который вовсю пользовался своей кредитной карточкой в Америке, сумев скрыться от прессы, когда информация о его связи с королевской особой просочилась в газеты.
— Макиннон сейчас в Бирмингеме.
— Откуда, черт возьми, тебе это известно?
Тони легонько щелкнул его по носу.
— Это называется профессиональной журналистикой, сынок. Поэтому я здесь, а ты — там.
Глава двадцать вторая
Ангус задумчивым взглядом обвел убогую обстановку гостиничного номера с выцветшими шторами, которые не сходились в центре окна, и прожженным в нескольких местах ковром, на который один из постояльцев, вероятно, бросал окурки.
Он тяжело вздохнул. Он только что поговорил по телефону с расстроенной тетей Мюриел, которая пожаловалась, что репортер из «Кроникл» по-прежнему дежурит у ее двери после того, как она отказалась разговаривать с ним.
— Я ничего ему не сказала, но он заявил, что не уйдет, пока ты не дашь интервью газете. За меня не беспокойся. От меня он ничего не добьется.
Долго сдерживаемый гнев Ангуса выплеснулся наружу. Как смеют эти проклятые репортеры торговать его именем на страницах своих газет под броскими заголовками, и все ради чего? Чтобы привлечь читателей на день-другой. Он и его тетя Мюриел стали пешками в их подлой игре.
Он рассказал своей тете, как Ванесса попыталась разжалобить его грустной историей о том, как молода и одинока она была, когда родила его, и как она отказалась назвать ему имя его родного отца. Даже сейчас она ставит свои интересы и интересы Филипа Локхарта превыше всего, с горечью сказал Ангус.
Мюриел постаралась успокоить его.
— Оставь это дело, Ангус, — посоветовала она. — Возвращайся домой. — Но она не могла не заметить решительности в его голосе, когда он сказал, что не вернется, пока точно не узнает, что представляют собой его родители.
Ангус лежал на кровати и смотрел в потолок. Он должен оставить сообщение Филипу Локхарту у него дома — и на этот раз принести его лично. Как он сможет узнать его домашний адрес? Для «Кроникл» это не составило бы труда, подумал он. Он не мог опять поехать в Хитгейт и попытать счастья на его избирательном участке. В приемной министерства ему явно не помогут. Обдумывая все возможные пути, он внезапно нашел решение. Он посмотрит в справочнике «Кто есть кто». Он был уверен, что министры не дают свой домашний адрес, но Филип Локхарт был назначен совсем недавно. Стоит попытаться.
Администратор гостиницы объяснил ему дорогу в ближайшую публичную библиотеку, и вскоре Ангус уже листал последнее издание «Кто есть кто».
В длинной статье о Филипе перечислялись все его достижения, но Ангуса интересовали только подробности личного характера: «Женат. Первая жена — Ванесса (урожденная Форрестер), две дочери; вторая жена — Шарлотта Габриэлла (урожденная Миллс), одна дочь». Оказывается, кроме двух родных сестер у него есть и одна сводная. Удача улыбнулась Ангусу. В конце был дан лондонский адрес Филипа.
Ангус переписал его. Где, черт возьми, находится этот Пимлико?
Чарли не могла сосредоточиться во время заседания редакционного совета студии.
Слишком многое зависело от ее предстоящего ленча с Эми. Если во время их встречи что-то пойдет не так, Филип не простит ей вмешательства в это дело. Тем более что она решила действовать, не посоветовавшись с ним.
Этот ленч организовать было нелегко. Эми не отвечала на ее звонки, и в конце концов Чарли написала ей в Кембридж короткую записку с просьбой ответить и отправила специальной почтой. В следующий раз, когда она позвонила, Эми взяла трубку и, к радости Чарли, согласилась с ней встретиться. Наверное, в моем голосе звучало неподдельное беспокойство, подумала Чарли. У этой девушки железная воля. Чарли впервые решила вмешаться в дела отца и дочери — она не могла себе представить, как эти двое будут стоять друг против друга в Высоком суде. Она должна это предотвратить.