«Привет, Мэтью». — Джессика сразу подошла к нему.
«Привет, Джесс». — Мэтью поприветствовал её в ответ.
Джессика понизила голос и сказала: «Почему ты не привел Скарлетт Йоханссон на премьеру?».
Мэтью сразу же ответил: «Она не моя девушка».
Джессика поняла: «Значит, вы импровизированная пара, как это было с нами».
В этот момент прибыл лифт, и когда двери открылись, Мэтью вошел первым, а Джессика последовала за ним.
Мэтью нажал кнопку верхнего этажа и спросил: «Ушиблась?».
Джессика улыбнулась: «Нет».
Она постепенно делала себе имя благодаря шумихе и освещению, и её образ милой неуклюжей девушки постепенно распространялся в массы.
Когда они остались вдвоем в лифте, Мэтью сказал: «Падение, используемое слишком часто, может иметь негативный эффект».
Джессика же сказала: «Ничего не могу поделать, я звезда третьего эшелона, обычно никто не обращает на меня внимания, поэтому приходится искать способ привлечь внимание прессы».
Она с блеском в глазах посмотрела на Мэтью: «Если бы ты позволил мне быть твоей официальной девушкой, мне бы не пришлось делать все эти маленькие трюки».
Мэтью даже не внял словам Джессики.
Она закатила глаза: «Как насчет этого. Мэтью, ты позволишь мне быть твоей девушкой некоторое время, и я смогу… ну… ты можешь быть со мной непринужденным».
Мэтью был не настолько глуп, чтобы согласиться: «Я хочу ухаживать за другой девушкой».
«Это не…». — неуверенно спросила Джессика: «Это ведь не Александра Даддарио?».
Мэтью, чьи предыдущие слова были предназначены исключительно для того, чтобы отказать Джессике, покачал головой: «Нет».
В некотором смысле Джессика была очень милой, красивой, открытой и игривой, но он ясно видел, что Джессика не испытывает к нему настоящих чувств и лишь хочет нажиться на его растущей славе.
Видя, что Мэтью ничуть не заинтересовался, Джессика перестала говорить об этом.
…
Когда лифт поднялся на верхний этаж, Мэтью вышел из лифта первым и прошел в банкетный зал. За исключением того, что он должен был дать интервью от имени команды, остальная часть команды собралась здесь. Шон поприветствовал его, прошептал несколько слов и провел через бальный зал, особенно через критиков, с которыми двое мужчин зашли поговорить на некоторое время.
Вложения в фильм были ограничены по масштабу, и бюджет на этот аспект был невелик, поэтому приглашенные люди были в основном местными кинокритиками и обозревателями в Лос-Анджелесе, а не большими именами в критике, такими как Роджер Эберт или Ричард Роуп.
Хотя в Северной Америке кинокритика давно стала бизнесом, и даже существует целая индустрия, в которой она циркулирует, и есть люди, которые с усмешкой говорят, что «за определенную цену критики могут превратить кусок дерьма в шедевр», Мэтью все же был достаточно вежлив, чтобы обмениваться любезностями с критиками, и ему нечего было терять, сказав несколько приятных слов о них, а вот поддержку некоторых людей он мог бы заслужить. В любом случае, это хорошая сделка.
Конечно, если кто-то просит большего, Мэтью отказывается.
Когда он разговаривал с одной влиятельной женщиной-критиком, та предложила ему спуститься вниз и найти комнату для приватной беседы, чтобы узнать, как следует писать рецензию.
Мэтью слышал от Хелен, что некоторые женщины в Голливуде и его окрестностях имели склонность к «коллекционированию» звезд-мужчин, поэтому он отверг женщину-кинокритика.
Что касается того, станет ли женщина писать язвительную колонку, это было вне его контроля, впрочем, отдельные критики не имеют большого влияния на коммерческие фильмы.
Поговорив со всеми, Мэтью почувствовал, как его лицо застывает от улыбки, он нашел Хелен и обнаружил, что Даг стоит с ней.
«Здравствуйте». — Он вежливо поздоровался.
Даг протянул руку для пожатия: «Замечательный фильм, я был впечатлен вашей ролью».
«Спасибо». — Мэтью ответил: «Но это в основном потому, что режиссер Зак хорошо изобразил зомби апокалипсис».
«Ваши экшн-сцены были превосходны». — Даг, казалось, говорил искренне: «Но монтаж в фильме был недостоин вашей игры».
Мэтью почесал голову: «Вы преувеличиваете».
На самом деле, Зак Снайдер тоже был недоволен монтажом фильма, но он не участвовал в пост-продакшне и имел право только предлагать, а не редактировать вообще, редактор же сделал с монтажом именно то, что хотел Шон.
Шон Дэниел — зрелый продюсер со зрелыми идеями и, конечно, не стал бы использовать новые идеи Зака, но бывают случаи, когда зрелость имеет тенденцию быть консервативной, а съемки и постпродакшн «Рассвета мертвецов», особенно монтаж, проходили по обычной голливудской формуле.