— Благодарю вас. Сейчас у меня есть всё необходимое.
Она вышла, и я закрыла дверь на щеколду. Комната была вполне удобной, даже с маленькой сидячей ванной. К счастью, мои золотистые волосы не столь быстро жирнились у корней, и опрятно выглядели дней пять, но после долгой дороги в любом случае хотелось вымыться целиком.
Я разобрала вещи, среди которых женских было от силы штук пять, да и то, не предметов гардероба, а всяких мелочей вроде памятной сердцу серебряной заколки. У меня и бельё было особенное: утягивающее наверху и плотное, с подкладом, внизу. Пришлось также пошить удлиненные сюртуки с наплечниками, но вот когда я была в рубашке, выручить могла только магия. Дело в том, что, несмотря на обретённую телесную крепость, формы мои были женскими. Особенно выделялись бёдра, да и неширокие плечи и изящные руки всё портили. За время обучения мышцами я кое-как обросла, но при среднем росте этого было недостаточно. Так и получалось, что я была вынуждена ежедневно пить особые зелья, а ещё выделять время для их приготовления. Это была действенная обманка, но только для глаз: вздумай меня кто-то хорошенько пощупать, и правда бы тотчас открылась.
Хотелось есть, и я, сняв, наконец, сюртук, села за стол, наблюдая в окно, как темнота поглощает туман. Блюда оказались хоть и непривычными, но вкусными. Например, здесь было что-то вроде пюре с густой ароматной подливой и розовыми рыбными кусочками, а ещё красная похлёбка из овощей, щедро сдобренная зеленью и сметаной. Я приучила себя есть больше, однако, так и не поправилась, активно занимаясь верховой ездой, бегом и магией.
— Помоюсь — и спать, — сказала я двум затихшим в объятии кристаллам. — Потому что завтра будет трудный день.
Грязь, пот и напряжение были смыты, и мне понравилось, как едва слышно звучит извне магия гор. Ближние были невысокими, даже снежные шапки не надевали, хотя зимы в Преальде были холоднее наших.
Я уснула спустя час, как убитая, а проснулась с первыми лучами солнца. Тотчас хлебнула зелья, кое-как разобрала космы, которые торчали в стороны, и, закутавшись в одеяло, подошла к окну.
От густого тумана и следа не осталось, в лицо лился серебряный солнечный свет. Я сразу поняла, о чём говорил хозяин: места вокруг были удивительны. Так как гостиница находилась на окраине, и на возвышении, да ещё и комната моя была на пятом этаже, я хорошо видела всю пестроту «островов». Это были холмы с бугристыми макушками, и отдельные желтоватые горы, и синие ельники, и багровые полянки, а ещё, вдалеке, зелёно-голубая драгоценность большого озера. Деревья как будто росли семьями, хотя, в каждой из них нет-нет, да и попадался «перебежчик». Например, на юге, средь сдержанных высоченных елей росло рыжеватое дерево с обширной кроной, а в берёзовой роще затесались несколько серебристых верзил-тополей.
— Я побываю на каждом, — сказала я негромко. — Но сначала — дела.
Нужно было привести себя в порядок, тщательно одеться и позавтракать, а уже потом отправляться в замок, который было не видно. Я могла во всей красе рассмотреть лес, но вот место своей будущей службы — нет. Однако, это не расстраивало. Если смогу осуществить задуманное — я в Преальде задержусь надолго.
У меня не было какой-то особой одежды, подходящей ко двору. Я всё сделала как обычно: утянула грудь, натёрлась специальным гелем, который менял мой запах, слой за слоем натянула несколько предметов гардероба, и завязала волосы в тугой хвост. Теперь-то капюшон не нацепишь, но у меня на этот случай была шляпа.
— Доур, — сказала я в пустоту. — Пора сделать это. Ты сможешь, парень.
Я каждое утро настраивалась на нужную роль, боясь, что рано или поздно скажу о себе как о девушке. Но постоянные тренировки помогали — пока что меня не заподозрили ни разу.
После завтрака я сразу пошла за Закатом, и, опасаясь любопытства работников, уехала прежде, чем они завели со мной беседу. Лучше было перебдеть и прослыть нелюдимым, чем выдать себя неожиданным образом.
Было тепло, и я порадовалась, что не надела плащ. Так бы точно во всех этих слоях спарилась! Радовало и то, что на меня не обращали внимания, и можно было не спеша любоваться архитектурой столицы. Покамест она меньше всего напоминала призрачное место: дома ухоженные, белые, с яркими крышами, деревья высокие и стройные, и множество подстриженных кустов. Больше всего здесь любили устойчивые к холодным зимам карликовые розы, бордово-фиолетовые, особенно яркие на фоне светлых стен. Они росли практически на каждой улице. Я также отметила, что на фасадах домов часто встречаются мозаики с изображением магических существ — грифонов, единорогов и даже тиуградов. Сделаны они были превосходно, из крошечных кусочков, тщательно друг к другу подогнанных.