Я накинула полотенце на его плечи, а потом обняла его за талию и губами прижалась к спине между лопаток. Моё лицо сразу стало мокрым от воды и горячим. Он вздрогнул, тело его напряглось и тут же расслабилось. Его ладони легли на мои запястья.
— В конце концов, я мог задержаться в Нью-Сьерра-Мадре до утра, — вслух подумал он.
— Ну, конечно, — прошептала я. — Мало ли что могло тебя задержать. Там теперь из-за этой перестрелки чёрт ногу сломит.
Он быстро обернулся и подхватил меня на руки.
— Так и будем считать.
— Пусть так считают в участке, — мягко поправила я.
Он сделал несколько шагов и осторожно опустил меня на помост.
— Не жёстко?
— В самый раз…
Я не заметила, где и что он нажал, но свет в комнате начал постепенно меркнуть. Да мне уже и не было до этого никакого дела. Погружаясь в сладкую истому, я подумала, что правильно сделала, когда решила поехать на эту чудесную планету.
И тут взвыл зуммер. Лонго издал звериное рычание, и свет снова вспыхнул. Он сидел рядом со мной и с ненавистью смотрел на зависший между полом и потолком, неизвестно откуда появившийся прозрачный шар видеотектора.
— Либо ты его отключишь, либо будешь говорить, — томно мурлыкнула я. На сей раз Лонго не поддался. Он только щелкнул тумблером, выключая изображение.
— Лейтенант Руфах, — как можно спокойнее произнёс он.
— Привет, Лонго! — раздался в комнате молодой весёлый голос. — Это Клайд.
— Я сразу так подумал, — кивнул Торнадо.
— Ты себе представить не можешь, как я рад, что ты вернулся. Как здоровье?
— А что?
— Ничего. Просто мы ждали тебя ещё три дня назад. Что-нибудь случилось?
— Решил немного отдохнуть после госпиталя.
— А, понятно. А почему изображения нет?
— Аппарат барахлит. Завтра вызову техника, — соврал Лонго, ещё больше мрачнея. — Как дела в участке?
— Да как тебе сказать… Ну, приедешь, сам увидишь. Ждём.
— Я сегодня не приеду.
— Что? — в голосе Клайда послышалось такое изумление, что я с трудом удержалась от смеха. Зато Лонго озверел вконец.
— Я сказал тебе, что сегодня не приеду! В участке буду завтра утром! — взревел он. — Что не понятно?
— Всё понятно, мой лейтенант, — спокойно, с достоинством отозвался Клайд. Мне понравилось, как он быстро взял себя в руки. Совершенно невозмутимо он продолжил: — Я могу доложить о срочных делах или это будет лишним?
— Конкистадор… — пробормотал Лонго. — Докладывай, только быстро.
— Один вопрос, — осторожно и вкрадчиво заговорил Клайд. — Ты один?
— Ответ тоже один и другого не будет: не задавай вопросов, которые не относятся к делу.
— В участке всё нормально, — без тени обиды продолжил Клайд.- За исключением двух неприятных дел. Первое: похитили сына банкира Руста.
— Это как-то связано с делом об исчезновении девушек? — деловито осведомился Лонго.
— Как ты угадал? Конечно, девушки шли на продажу, а этого придурошного хулигана умыкнули ради выкупа, но почерк один и тот же. Кстати, по девушкам у нас ничего нового.
— Второе?
— Тот маньяк с Киота-стрит…
— Прасан?
— Да, он самый. На суде он отказался от трёх убийств.
— Мерзавец.
— Я с тобой согласен и суд, возможно, тоже, но дело вернули на доследование.
— Так. Пусть этим займется Хорн.
— Может, лучше я?
— Нет. Ты найдешь похищенного мальчишку. Из-под земли мне его достань!
— Мой лейтенант уверен, что этот маленький негодяй под землей?
— Заткнись! — Лонго покосился на меня. — Постарайся, Клайд. Нужно найти ребёнка.
— Они его вернут, — уверенно заявил Клайд. — Только лучше бы не возвращали. Ей-богу, без него в районе спокойнее, и его шайка присмирела.
— Шайкой я потом займусь сам, а мальчика найди. Возьми Ласи и обшарьте всё.
— Ясно.
— В общем, работай, Клайд. До завтра.
— Спокойной ночи, мой лейтенант. Если ты, конечно, собираешься сегодня спать.
Видеотектор чинно проплыл к стене и исчез в ней. Лонго обернулся ко мне. Я увидела, что он смеётся.
— Отличный у меня заместитель. Его не проведёшь!
И свет в комнате снова начал меркнуть.
IV
Утром меня разбудил яркий свет. Открыв глаза, я увидела, что прямо за окном ослепительно сияет солнце. Небо вокруг него казалось молочно-белым и лишь на некотором расстоянии становилось бледно-голубым. Я посмотрела на Лонго. Он спал сном праведника, и яркие лучи его совершенно не беспокоили, хотя светили прямо в лицо. Голубоватые блики лежали на густых чёрных волосах и острыми искрами мерцали на концах синих ресниц. Я некоторое время с умилением любовалась совершенно неправдоподобной картиной под условным названием «Умиротворенный Торнадо», потом осторожно поцеловала его в губы и встала.