— Я Лонго Руфах, — представился Лонго. — Мне нужно срочно поговорить с комиссаром. Если через десять секунд вы меня не соедините с ним, я отключусь.
— Сейчас доложу! — всполошился сержант.
Рирм появился на экране как раз на десятой секунде.
— Слушай, генерал, — проговорил Лонго. — Теперь я знаю, кто у вас там занимается вредительством. Только что я получил доказательства и этим же утром представлю их на всеобщее обозрение. Так что заказывай билет на Орму, старый интриган.
Не дожидаясь ответа, он выключил связь и посмотрел на хронометр.
— Максимум, что они успели, это выяснить, к какой станции было подключение. Нас они не засекли. Ну что, будем ждать, когда проявится тот самый спецканал, который наставлял Билли?
Я кивнула и поудобнее расположилась в кресле, решив, что ждать придётся довольно долго.
XI
В ожидании прошел час, второй, третий… Где-то внизу с воем сирен носились, прочёсывая район, патрульные андроиды. Наверху кружили полицейские флаеры, от которых нас закрывал неприметный выступ стены. Я сидела в кресле, скрестив руки на груди и предавалась философским размышлениям. Лонго был напряжён, но терпелив. Должно быть, многочисленные засады в партизанских джунглях Ормы научили его одному достоинству, которое отнюдь не присуще ормийцам, — умению ждать.
Наконец, к исходу четвёртого часа сирены внизу смолкли, а флаеры умчались на базу. Лонго встрепенулся и посмотрел на экран. Тот оставался тёмным, потом неожиданно что-то щёлкнуло, и на какое-то мгновение появилось изображение: томная блондинка в красной парче надрывно пела: «Ступай хоть в ад, я не отстану…» Причину своего неординарного решения она объяснить не успела и исчезла во тьме. Лонго недовольно хмыкнул и покрутил ручки настройки, потом немного подумал и выключил рацию. Я не совсем поняла, зачем он это сделал, но спросить его об этом не успела. Рация включилась сама по себе, экран вспыхнул и из динамика послышался голос, от которого у меня мурашки поползли по спине.
— Салют, лейтенант! Мы давно не встречались.
На нас смотрел Рут Альбелин, бледный, усталый и злой, как сто анубисов.
— Салют, АН, — отозвался Лонго, свирепо глядя на него.
— Ты опять мне мешаешь?
— Что значит опять? Когда я тебе мешал?
— Сейчас напомню. Я жду вас обоих, — он бросил на меня равнодушный взгляд, — на Тикона-стрит, номер шесть.
— Там где проходной двор?
— Именно. И не заставляй меня нервничать. Это выйдет тебе боком. Поторопись.
Рация выключилась, и стало тихо. На душе у меня было мерзко до такой степени, что немедленно хотелось вымыть руки. Сама не знаю почему, но мне показалось, что на меня только что выплеснули ушат помоев.
— Ты говорила, что его здесь нет, — раздражённо произнёс Лонго.
— Разве сейчас я говорю что-нибудь другое? — уточнила я, невероятным усилием воли сохраняя внешнее спокойствие.
— Значит, он не здесь? Он наладил связь из-за пределов колонии? Почему не из другой галактики?
— Не ори на меня. Мне ничуть не больше чем тебе хочется, чтоб он оказался здесь.
— Почему же? Опасаешься, что он приревнует тебя ко мне? — ядовито поинтересовался Лонго.
— Если он только откроет рот по этому поводу, я его пристрелю.
Лонго, кажется, начал успокаиваться. С любопытством взглянув на меня, он поинтересовался:
— А ты не блефуешь?
— Когда я блефую, бесценный мой, ангелы в небесах рыдают от восторга, но это не тот случай. Я его пристрелю, не задумываясь. Правда, после этого он встанет и нам с тобой не поздоровится, если мы не успеем надеть на него наручники… Чёрт знает, что я несу! Его не может здесь быть!
Лонго покачал головой.
— Но я верю своим глазам больше, чем своим ушам. Ты говоришь, что его здесь нет, а я только что его видел.
— Если ты его так хорошо разглядел, то не подскажешь ли, во что он был одет?
— В тот самый чёрный костюм с металлическими ремнями, если это важно.
Я неожиданно для себя злобно усмехнулась.
— Тогда полетели. Я его пристрелю, даже если он не станет устраивать сцен ревности.
Лонго вздохнул и завёл двигатель. Мы летели молча. Через четверть часа «Олити» снизил высоту и замер у входа в низкую чёрную арку. Я нажала кнопку, и купол флаера откинулся. Под аркой раздались шаги. Я спрыгнула из салона на землю и повернулась в ту сторону, откуда они доносились.
Он появился из темноты, как дьявол из преисподней. С нашей последней встречи он сильно осунулся и постарел. Белые волосы приобрели тусклый серый цвет, лицо было бледным, вокруг глаз залегли тени. Посмотрев на него, я почувствовала, как во мне закипает ярость.