— Я тебе никогда не прощу, что ты действовал в обход меня! — заявил Рирм, отворачиваясь от часов и бросая суровый взгляд на Лонго, который с блаженным видом потягивал пиво.
— Он мне не простит. Слышала? — Лонго взглянул на меня и банкой указал в сторону Торсума. — Ты, козёл безрогий, скажи мне спасибо, что я за это дело взялся, а то б этот змей до сих пор в твоих штабных апартаментах вензеля выписывал.
— Выбирай, по крайней мере, выражения, — буркнул тот.
— Ничего, один раз в жизни послушаешь то, что о тебе на самом деле думают подчинённые.
— Ты меня уже двадцать лет регулярно снабжаешь самой исчерпывающей информацией по этому вопросу… Но неужели ты не понимаешь, Лонго, то, что ты, минуя меня, напрямую вышел на КОБЗИ, не лучшим образом скажется на моей деловой репутации? Меня могут даже снять с этой должности!
— Какая невосполнимая потеря!
— Кончай издеваться, Торнадо.
— Не всё ж тебе надо мной измываться, Рирм. Ты ещё меня упрекаешь, что я действовал, минуя тебя, а что я мог сделать, если ты не нашёл ничего лучшего, как сунуть мне в руки нож и выдать такую провокационную идею, что я могу доказать свою приверженность к горцам, лишь проткнув себе горло?
— Я этого не говорил.
— Неужели? Жаль, что мы не составляли протокол.
— Кстати, Лонго, верни нож. Это родовая реликвия нашей семьи.
Лонго молча достал нож из ножен и бросил Рирму. Тот ловко его поймал и сунул за ремень.
— Объясни, как ты всё это сделал, — примирительным тоном попросил Торсум.
— Очень просто, генерал. Очень просто. Ведь я же много раз говорил, что без КОБЗИ нам не справиться, но они никогда не подключаются, если не дать им знать, что их помощь необходима. Ты не хотел этого делать, а когда я остался без поддержки, да ещё на нелегальном положении, у меня уже просто не оставалось другого выхода. Я полетел в горы, в сорок третий квадрат района между Мегаполисом и Нью-Сьера-Мадре. Над ним из-за гопстопников постоянно висит спутник наблюдения КОБЗИ. Вот я и поставил флаер в самом центре на видном месте. Джимены ведь всегда в курсе, что у нас происходит. Они увидели «Олити» и поняли, что хотя я прячусь от полиции, мне нечего скрывать от них. Это и был мой сигнал. А потом я принялся за расследование. Мне совершенно не хотелось изображать из себя червя на крючке, особенно после того, как я узнал, что на нас объявили большую охоту, но обе имевшиеся у меня нити оказались оборванными. Нейт — умный парень, и мне остаётся только удивляться, как он на это клюнул. Я не имею в виду дело с кристаллом — это пустяки. Я не понимаю, что он собственно ожидал от меня, когда я до него доберусь. Или, и правда, считал меня абсолютным ослом и думал, что я при встрече просто собираюсь палить из бластера? Ты б догадался на его месте, что я собираюсь привести к нему джименов?
— Нет.
— С ума сойти можно, — пробормотал Лонго. — Кто нами командует!
— Но как ты решился идти туда, не получив от КОБЗИ подтверждения, что твой сигнал принят?
— Ты что? — он удивлённо посмотрел на комиссара. — Это ж совершенно ясно. Флаер стоит? Стоит. Спутник висит? Висит. Увидели? Без сомнения. Захватили? Нет. Вас навели? Снова нет. Так какие ж могут быть сомнения? Кроме того, сигнал они всё-таки подали, хотя это было совершенно излишне,
— Они подали сигнал? — встрепенулась я.
— Ну конечно! Неужели ты думаешь, я потащил бы тебя дальше, если б они не пообещали прикрытие. Помнишь то случайное на первый взгляд включение? Песню?
— «Ступай хоть в ад, я не отстану?» — улыбнулась я.
— Судя по тому, что это был джаз, за дело взялся наш чёрный ангел-хранитель Джимми Чинуа, а значит, мне уже не о чем было беспокоиться.
— Да… — Рирм подошёл к нему и тоже взял банку с пивом. — Хорошо сработано.
— Как всегда.
— Не преувеличивай, Торнадо. У тебя и провалы бывали.
— Очень мало и очень маленькие. К тому же, говорят, что я за последнее время поумнел.
— Не заметил.
— Ты чертовски не наблюдателен.
— Ну, ладно. Теперь можешь нацепить погоны и вернуться в участок. Я тебя награждать не буду. Ты работал с КОБЗИ, Чинуа сказал, что представление будет исходить от них.
— Погоди, — нахмурился Лонго. — То есть, как это вернуться в участок? Я же в этом деле с самого начала. Вы что, собираетесь меня от него отстранить?
— Для нас дело закрыто, а дальнейшее расследование будет вести КОБЗИ.
— Дело закрыто? — Лонго зло усмехнулся и покачал головой. — Ты мне зубы не заговаривай. Кто будет искать центр заговора? КОБЗИ? Это дело колониальной полиции!