— Увы, инспектор! — проворчал Торсум. — Так было, есть и будет. И я вынужден это терпеть, как терпел двадцать лет до этого, потому что раньше он был отличным солдатом, а теперь он — отличный коп.
III
На Изумрудной было всё так же светло и радостно. Всё так же сияли зелёные небеса, шумели зелёные джунгли и плескался зелёный океан. Белые террасы и набережные свободно раскинулись над волнами, а с высоких гор слышалась неумолчная песнь тропических барабанов. По дорожкам гуляли красивые и беспечные офицеры полиции и инспектора в обнимку со своими ослепительными и счастливыми подругами. Мне уже трудно было представить, что всего лишь неделю назад мы с Лонго бродили среди пышных зарослей у кромки прибоя, думая лишь о нашей любви.
— С чего начнём? — поинтересовался Ле Соланж. Он по примеру Лонго расстегнул верхние пуговицы мундира и закатал рукава до локтя.
— С бластера, из которого был убит Аблад, — ответил Лонго.
Мрачный и официальный Торсум кивнул в знак согласия.
Мимо нас по набережной прошли две длинноногие девицы в бикини. Их ярко-голубые волосы развевал ветер. На ходу они ослепительно улыбнулись мужчинам. Антуан проводил их тоскливым взглядом.
— По-моему, у вас нет желания работать, — усмехнулся Лонго.
— Работать? — Ле Соланж печально улыбнулся. — Разве здесь можно работать? Работать на Изумрудной для меня каждый раз мучение вроде китайской пытки.
— Берите пример с комиссара. Он работает именно в таких условиях.
— Должно быть, у него уже выработался иммунитет против этого тропического яда. Если б мне пришлось здесь жить, я б наверно тоже привык, а впрочем… Вряд ли! Идём в комиссариат?
— Минуту! — остановила его я. — У меня довольно неприятное чувство, мой мальчик. Боюсь, что в настоящий момент моя форма совершенно не соответствует тем требованиям, которые может предъявить мне предстоящее задание. Вы понимаете, о чём я говорю? Мне нужно восстановить подготовку по уровню «Сигма».
— Ну да, конечно, — наконец сообразил Торсум. — Группа «Сигма» — это литера земного космодесанта. А я-то думал, что это за странный позывной вы себе выбрали… У нас здесь есть полигон «Сигма», но он расположен ближе к экватору. Вас туда доставят.
— О’кей, комиссар, — кивнула я и посмотрела на часы. — Думаю, что мне хватит одного «прогона», плюс психотренинг и полный курс восстановительных процедур. К вечеру я закончу и вернусь.
— Спидер с водителем будет в полном вашем распоряжении.
— После возвращения я хотела бы ознакомиться со всеми материалами по этому делу.
На сей раз Рирм не проявил такого энтузиазма. Он бросил свирепый взгляд на Ле Соланжа.
— Конечно, мадам, — очаровательно улыбнулся тот. — Вам будут предоставлены любые материалы, какие потребуются.
— Можно подумать, что в её участии вы заинтересованы больше, чем в поимке преступников, — проворчал Торсум.
— Может оказаться так, что эти две вещи находятся в очень тесной зависимости, — заметил Антуан.
Лонго ничего не сказал, но по его лицу я догадалась: ему не слишком приятно видеть, какое значение придаётся моей персоне в предстоящей операции.
IV
Мне нужно было в него стрелять. Стрелять сразу, прямо в центр круглого зелёного зрачка — иначе его не сразить, стрелять ещё до того, как он успеет развернуться и поддать мне своим тяжёлым членистым хвостом. Нужно было стрелять. Я это поняла ещё до того, как пересчитала рёбрами все кристаллические выступы на стене пещеры, поняла быстро и всё же опоздала. Этот массивный хвост зашвырнул меня к самому жерлу аэродинамической трубы. Путешествия по ней я не помню. В памяти осталось только чувство, что меня спустили в огромную молотилку, зелёные круги перед глазами и металлический привкус во рту. В довершение всего я пулей вылетела в космос. Вокруг расстилалась зияющая пустота вселенной. Звёзды были неяркие, и после зелёных вспышек я не должна была их увидеть, но совершенно неожиданно они меня ослепили. Я испугалась. Не того, конечно, что меня унесёт от корабля, а это в условиях работы означало бы неминуемую гибель, а того, что это поставило бы меня в довольно глупое и нелепое положение. На меня смотрели незнакомые люди, которые с придирчивостью специалистов оценивали каждый мой шаг. Короче, я смертельно боялась уронить свой имидж. Это и заставило меня сделать какое-то невероятно сложное и резкое движение, от которого боль молнией пронзила всё тело, а в глаза ударил яркий красный свет. Когда он померк, я увидела перед собой рваное отверстие в покорёженной обшивке. Не размышляя, как же мне удалось развернуться на 180 градусов и изменить направление полёта, я ухватилась за края отверстия и затащила себя в тёмный провал. Вспыхнул зелёный свет, и я упала на что-то жёсткое. Еще до того, как я вскочила, чтобы ринуться дальше, до меня дошло, что подо мной песок, а над головой прозрачное небо Изумрудной. Стало быть, мой шестичасовой марафон по полигону был закончен.