Когда я вошла в комнату, где собрались сотрудники, участвовавшие в операции, моих шагов никто не услышал. Зато мой голос произвёл эффект разорвавшейся гранаты.
— Как вы вошли? — нервно воскликнул Торсум, обернувшись ко мне.
— На ушах сквозь стену, — фыркнула я, подходя к столу, на краешке которого сидел Лонго, склонившись над бумагами. — Что-нибудь выяснили?
Он кивнул, не отрывая взгляда от какого-то листа.
— Мы провели биосканирование бластера, — ответил за него Антуан. — Формула биополя не совпала ни с одной из имеющихся в архивах и картотеках Колонии. Мы пришли было к выводу, что кто-то проник в Колонию извне, но лейтенант Руфах вспомнил, что для участия в ликвидации мятежа были приглашены летчики и техники с различных планет. Уних снимали показатели биополя на тот случай, если это окажется единственной возможностью идентифицировать их останки в случае гибели. После взрыва ведь опознавать, как правило, уже нечего. Останки могут быть непригодны для генетического анализа, а вот следы биополя сохраняются какое-то время…
— Я знаю, — нетерпеливо проговорила я. — Что дало сличение?
— Формулы совпали по всем параметрам. Бластер принадлежал технику Амальтейской базы грузовых челноков, бывшему бортмеханику Эскадрильи Смерти ВКС Ормы Тилабу Иналу.
Лонго при звуке этого имени нервно передёрнул плечами.
— А ты здесь при чём? — спросила я.
— На Седьмой он был моим адъютантом, — не поднимая глаз, ответил он.
— Понятно. Конечно, он уже покинул Колонию?
— В том-то и дело, что нет! — воскликнул Антуан. — Он должен был пройти через станцию ТС, но там его выход не зарегистрирован. Зато он оказался в числе пассажиров звездолёта, который вылетел с Изумрудной на Граукугель, а там его след теряется. На этой планете ведутся разработки полезных ископаемых, поэтому там бывает множество частных кораблей. Он мог улететь в любой конец Колонии. Ясно одно, он где-то здесь, но где конкретно…
— Объявление розыска ничего не даст?
— Нет. Хотя мы и передали ориентировки во все отделы и префектуры. Если он находится где-нибудь в посёлке или на неконтролируемой полицией планете, то найти его будет практически невозможно.
— Плохо.
— Куда уж хуже.
Я посмотрела на Лонго.
— Зачем он мог это сделать?
— Что? — раздражённо спросил он. — Помогать мятежникам? Не знаю! На Седьмой у него погибли два брата и сын. Я не могу себе представить, чтоб Тилаб оказался в одной шайке с Бирасом.
— Но убить Аблада он мог, — подал голос Торсум.
— За что? — обернулась к нему я.
— Они были кровниками, — ответил за него Лонго. — Я об этом ничего не знаю. При мне они не встречались, разве что на базе возле Тартара, но там я ничего такого не заметил. Ни Аблад на Орме, ни Тилаб на Седьмой никогда не говорили мне о своей вражде.
— Но это правда! — воскликнул Рирм. — Они из тех же мест, что и я. Они враждовали испокон веков.
— Не знаю, — устало пробормотал Лонго. — Они не с перевалов. Говорят, что у низинных горцев была в обычае кровная месть. У нас этого не было.
— А у нас было! — взорвался Торсум.
— Шпаги в ножны, господа, — спокойно произнёс Антуан. Он посмотрел на меня. — Это всё, чем мы располагаем по этой линии. Конечно, мы попытаемся отыскать Инала, но успех в этом деле весьма и весьма маловероятен.
— Остаётся последняя нить — координаты баз.
— Информация была строго засекречена, — покачал головой он. — Утечка практически невозможна.
— Утечка может быть невозможна только теоретически, а практически возможно всё и всегда. Мне нужны все данные по этому блоку информации.
Торсум зашипел, как будто на его раскаленную физиономию кто-то плеснул воды. Антуан посмотрел на него, потом на меня и вздохнул.
— Это уже не совсем материалы по делу, мисс Бентли. Это система безопасности, секретные шифры, особые каналы информационной сети. Я должен запросить разрешение из центрального офиса. Ответ мы получим только завтра утром.
— О’кей, — согласилась я. — Меня это устраивает, а пока я, пожалуй, ознакомлюсь с тем, что не требует особого допуска.