— Это не крестьянин, ваше благородие! — Крус не согласился с Амадором Храбрым. Он присел возле тела тяжело дышащего утопленника и показал пальцем на его левую ладонь в области большого пальца. — Видите эти небольшие шрамы, похожие на насечку?!
— Ну?
— Это от удара тетивы при выстреле, — Крус показал свою ладонь, которая была иссечена подобными шрамами. — А теперь посмотрите на его правый большой палец. Видите?
— Палец вижу и что?
— След от кольца! До последнего момента он носил на большом пальце кольцо, видимо не снимая, и потому ладонь загорела, а участок под кольцом нет.
— Ну и что? Что из этого следует? — лейтенант нетерпеливо поторопил Круса. Его уже давно ждал сытный ужин и бутылка молодого вина. — Капрал, что ты тянешь вола за хвост?
— Я к тому, ваше благородие, что на большом пальце кольцо носят только лучники. Он не смерд, он воин. Да и на телосложение его посмотрите!
— Крепкий, мускулистый, — лейтенант вновь брезгливо поморщился и сплюнул. — Тьфу ты, вид его ободранного, изуродованного тела окончательно испортит мне аппетит…
— А-а-а, ваше благородие, — подал голос Солер Длинный. — Так это лазутчик. Разведчик из армии маркиза Бренье.
— Думаешь лазутчик? — лейтенант задумался и ещё раз оценивающе посмотрел на лежащего у его ног мужчину. — А что ему здесь делать?
— Так это, если он лучник, — продолжил выкладывать свою догадку Солер. — То значит он должен был кого-то убить с большого расстояния и затем незаметно скрыться…
— Диверсия! — воскликнул Амадор Храбрый, и принялся ходить взад и вперед, подняв указательный палец вверх и периодически им потрясывая. — Точно! Это диверсант! Вот только кого он должен был убить? Кого он здесь искал? — лейтенант резко остановился от пришедшей в его голову догадки. Он посмотрел на замерших подчиненных и растерянно произнес. — Меня! Он должен был убить меня исподтишка.
— Я тоже так думаю, ваше благородие, — Солер подтвердил догадку лейтенанта. — Но боги на вашей стороне и его замысел, — Длинный пнул бесчувственное тело ногой, отчего неудавшийся утопленник утробно застонал. — Его замысел не сбылся. Он сорвался в реку, а поток у нее бурный, к тому же дно каменистое…
— Немедленно бросьте этого лазутчика в каземат и поставьте возле двери дежурного. Как только эта мразь придет в себя, тут же сообщить мне. Удвоить караулы, возможно убийца был не один. Смотреть в оба. Приказ ясен?
— Пить, — утопленник подал голос больше похожий на скрежет оселка по булатной стали.
— Что он там проскрежетал? — уточнил лейтенант.
— Пить хочет, — подсказал Агрикола. — Не мудрено, он столько времени на солнце пролежал.
— Дайте ему пить, — с брезгливой гримасой на лице разрешил Амадор. — И, если придет в себя ночью, когда я буду спать, накормите. Не хватало, чтобы он сдох до того, как я утолю своё любопытство.
— А ну, вражья морда, убери ноги! — Солер с остервенением стукнул утопленника дверью камеры по ногам. — Теперь ещё сидеть здесь с тобой всю ночь.
— Не бей его, он и так еле дышит, — Агрикола взял бесчувственное тело под мышки и аккуратно затащил его вглубь камеры, разместив на рваном тюфяке с прогнившей соломой. А ну, пошли прочь, — мужчина сильно топнул ногой по каменной плите пола, прогоняя крупных крыс с недоумением уставившихся на него. — А ну прочь я сказал! — он выхватил из ножен короткий меч и замахнулся им на обнаглевших грызунов. Те, что-то недовольно пискнув, не торопясь скрылись в отверстии в самом темном углу камеры. — Совсем обнаглели! — возбужденно произнес Агрикола, нервно взмахнув рукой.
— Ты с кем там ругаешься? — уточнил Солер, вальяжно сидя на табурете и опершись спиной о прохладную стену каземата, расположенного в подвальном помещении крепости.
— Крысы! Большие и наглые. Как бы они нашего арестанта не сожрали.
— Не сожрут, — с ленцой произнес Длинный и прикрыл глаза. — Я пока покемарю, а ты пригляди за ним.
— Пить! — проскрежетал пленник. — Дайте воды…
— Ты смотри, вражья морда, в себя пришел, — заглянув через небольшое окошко в двери, восхитился Солер. — Мы его, значит, сюда тащили, надрывались. А он в себя пришел. Ты раньше очухаться не мог?
— Пить!
— Вот заладил, — злобно процедил молодой мужчина. — Потерпишь. Столько времени в реке пробыл, должен был на год вперед напиться.
— Воды!
— Открой дверь, я дам ему напиться, — Агрикола снял с пояса флягу в кожаном чехле.