Интересно, а если бы он просто достал пистолет и застрелил ее тогда, в том кабинете, было бы лучше, хуже или хз? Хз, раз вариант ответа нестабилен и постоянно меняется.
- Да… да, это я. - Ничего более умного и членораздельного выдавить не получилось, мир заметно поплыл и мысли начали причудливо скакать, как герои бессмысленного детского мультика. А жизнь… жизнь наконец начала на глазах обретать краски, вкус и смысл.
Он правда КГБ-шник, она угадала, когда в шутку так подумала? Такое ощущение, что по-русски он говорит гораздо лучше, чем пытается показать, неправильное ударение в ее имени звучит скорее как рофл.
Что… что он от нее, собственно, хочет? Смысл чуть не ускользнул, в состоянии такого странного опьянения люди забывают кошельки, проезжают остановки и не сразу вспоминают, как их зовут.
А париться-то совсем не о чем. Замечательный человек, все за тебя сделает. Остается только сказать да, или да. Завтра вечером, раз она выбрала да, один из двух вариантов, за ней приедут. Неужели опять на представительском авто? Или все же на чем попроще, чтобы не палиться у бауманской общаги?
Только это все не особо надолго, губу раскатывать не надо. Разовая акция наверняка. Как же ей этого не хватало, Господи!
- Аньк, тебе че, Нобелевскую премию дали? - Димон по-прежнему маячил в дверях, упорно пытаясь укротить строптивый смартфон, - ну мы будем, или как?
- Шнобелевскую! - Аня с разбега прыгнула Димке на шею, чуть не сбив с ног и страстно поцеловала в щеку. Избыток чувств требовал выхода, хотя бы вот такого. - Бухать тупо. Давай погуляем лучше, раз в Москву приехали, Красную площадь посмотрим.
- Сдалась тебе Красная площадь, что там хорошего? - недовольно проворчал имевший совершенно другие планы на вечер Димка, но отказывать даме не стал.
***
Идти смотреть, приоткрыв рты от удивления, Красную площадь, конечно же, пошло, все равно что маркером на лбу написать крупными буквами ПРОВИНЦИАЛ. Поэтому Диман и стремается, наверное, или просто предпочел бы бухнуть, и потом к ней подкатить под это дело. Ну значит обломается, хрен с ним. Еще недавно она сама рассуждала также и идти на экскурсию желанием не горела.
Но теперь расписные купола храма Василия Блаженного ласкали взгляд, брусчатка ритмично цокала под каблучками босоножек (надеть их была так себе идея, кроссовки больше подошли бы), и даже сами кремлевские звезды торчали на верхушках башен не просто так, а совершенно определенно ей улыбались, весело и сочувственно.
“Я люблю вас, звездочки!” - то есть в песне как-то не совсем так было, ну ладно.
Димон молча тащился рядом, нацепив нарочито скептическое выражение - видали мы ваши столицы, подумаешь. А может и не поэтому совсем, а просто взгрустнул.
- Аньк… а туда кажется нельзя, чет не то по-моему. Может, пойдем отсюда?
- Ммм… че не так-то? - как оно тут обычно бывает, Аня не знала, вроде в прошлый раз побольше народу было, да… и полиции как-то многовато. Хотя если что не так - скажут, не постесняются точно.
- Не боись, Димон! - сваливать пока не хотелось, Красная площадь странным образом привлекала ее, подогревая разгоравшуюся внутри радость.
О… о. А мы чо, мы ничо!
Увидев явно направившуюся к ним пару неприметных товарищей в штатском, неуловимо напомнивших нежданное, то есть незабываемое путешествие в Корею, Аня все-таки слегка напряглась и даже покрепче ухватилась за Димкину руку. Но… внимательно ее оглядев, они, как ни в чем не бывало, отошли на шаг назад.
- Не … “не дрейфь, Димон” - хотела сказать Аня, так-то она сама слегка сдрейфила.
- Подождите минутку, Анна Алексеевна.
Что?? Это шутка, или показалось? Или не к ней обращаются? Столь пафосно ее обозвали первый раз в жизни, до этого ни в детском саду, ни в поликлинике, Анну Алексеевну в ней никто признать не соизволил.
Куда она влипла?
- Я вас провожу - мужчина в штатском оглянулся, - хотя сейчас не…
- Анька, черт, мы попали! Сейчас подстрелят еще, или в обезьянник заметут. Валить надо было, я же говорил. - Как-то полузадушенно зашептал Димка ей на ухо.
- Что? - Аня наконец вышла из транса, в котором, оказывается, пребывала уже некоторое время, ничего вокруг не воспринимая. Просто бездумно пялилась на невольно притягивающую взгляд огромную красную звезду. По сложной цепочке ассоциаций она смутно напоминала о чем-то приятном.
- О! - голова опасно закружилась, и, не схватись Аня вовремя за Димона, точно сравнила бы жесткость кремлевской брусчатки и плит на центральной площади Пхеньяна. И тут же отпустила руку, помимо воли делая два шага вперед.
- Это Путин, атас! - Димона лихорадило пуще прежнего, - ну попали!
- Кто? - тупо переспросила она, не поняв ни слова. Поле зрения максимально сузилось, выхватив лишь одно, как луч прожектора в темноте. Ее… бывший любимый, или не бывший, в таком же темном костюме, и да, каким бы невероятным оно ни казалось, он когда-то целовал ее, этими самыми губами, сейчас дружелюбно улыбающимися кому-то из собеседников. Каких-то теней на периферии сознания.
Это… это…
- О, это ты!
Ты совсем не изменился… ну почти.
Спрашивать “do you забыла что” не нужно. Он всегда так смотрел на нее, когда они раньше встречались. Ну, может, не совсем так, с меньшим удивлением. А она просто подбегала и прыгала на него, обнимая за шею и вынуждая взять на руки. Не совсем то слово, никакой вынужденности, конечно, не было. Хотя они одного роста, это всегда очень гармонично получалось. Только там, если подумать, рядом мягкая кровать была, если что, а не жесткая кремлевская брусчатка.
Не думая вообще ни о чем, Аня просто по незабытой привычке сделала то же самое. Тем более он сам спровоцировал, разведенные в стороны руки были явным приглашением. А потом она всегда запрокидывала голову, и… Да, это то, чего ей не хватало!
Казалось бы, уже и так обалдевший Димон обалдел еще больше, стоявший чуть поодаль корейский КГБ-шник на секунду нахмурился, с некоторым недовольством переведя взгляд с допустивших промах сотрудников на радостно защелкавших фотокамерами журналистов. Совершенно не замеченный Аней Владимир Владимирович слегка закатил глаза и, встретившись взглядом с КГБ-шником, иронично произнес:
- Горько!
Совсем негромко, так что больше никто не оценил шутку юмора. Репортеры с упоением снимали кадр года, затмивший знаменитый поцелуй Брежнева и Хоннекера.
- Говорят, плохая примета в мае жениться, Владимир Владимирович. - На чистейшем русском ответил корейский особист. Вообще-то он родился много лет назад в Калмыцкой АССР, но эту маленькую деталь знал только узкий круг лиц. Исключительно те, кому положено.
- Проследите потом, чтобы пресса не беспокоила… Анну Алексеевну. Раз уж так вышло.
Аня, до сих пор не заметив Президента и всех остальных, наслаждалась мгновениями, бывающими обычно лишь раз в жизни, и то не у каждого. Только кремлевские звезды радостно подмигивали ей сквозь полусомкнутые ресницы. Она наконец услышала слово, найденное и тысячу раз прослушанное в гугл переводчике во всевозможных вариациях. Звучащее странно и непривычно, похожее на “саранхэ” с более мягким р. Все было почти идеально, кроме избытка народа вокруг. Из-за этого сделать то, что обычно происходило дальше, прямо сейчас не получится. Неудобно как-то.
Единственным недовольным и пострадавшим остался, пожалуй, только Димон. Но горевал бедняга, что коварная Анька разбила ему сердце и смартфон, не так уж и долго. По возвращении домой Димка начал встречаться с Элькой, сначала просто всем назло, но потом быстро втянулся и стал получать удовольствие.