— Почему вы пришли именно ко мне? — глаза Робера Трюзо трусливо бегали.
Старый граф Ратье величаво опустился в предложенное кресло и оперся ладонью на резной набалдашник трости.
— На то было три причины, мистер Трюзо.
— Какие? — Робер придвинул к себе стул, устроился на самом краешке. На гостя он почти не смотрел.
Лорд пристукнул тростью о пол и ухмыльнулся:
— Во-первых, я наслышан о ваших талантах.
— О каких? — взгляд Робера на миг сделался цепким, но тут же вновь убежал.
— О талантах по подделке документов.
Граф поднял вверх палец и покачал им перед собой.
— Вы великий плут, мой друг.
Антиквар изобразил на лице негодование, принялся вставать и впервые повысил голос.
— Я не позволю вам…
— Позволите, — довольно усмехнулся граф. — Для этого есть во-вторых.
Робер нахмурился, задумался на миг и послушно опустился обратно.
— Во-вторых, — ухмылка графа стала еще шире, — я знаю о ваше страсти к Селии Дерли. И я знаю, как помочь вам в этом вопросе.
— Но, — Робер откровенно колебался, — я слышал, что она собирается замуж за вашего, граф, сына.
Отец Вильгельма переменился в лице, вскипел от ярости и метнул тростью через всю комнату. Где-то за пределами волшебного зеркала послышался звук бьющегося стекла.
Робер поморщился, но удивительным образом промолчал.
Граф словно очнулся, но не смутился ни капли.
— Я компенсирую вам убытки, мэтр Трюзо, можете не сомневаться.
Раздражение на лице Робера тут же сменилось довольством.
— Рассказывайте, лорд Ратье, — предложил он. — Я хочу услышать ваше предложение.
— Прикажите слугам принести мой саквояж. И, — граф на секунду запнулся, — трость.
— Зачем кого-то вмешивать в наши дела?
Улыбка Робера стала подобострастной.
— Я все сделаю сам.
И он исчез из зеркала.
А я вновь посмотрела на Вильгельма. Лицо его было каменным. Мне даже подумалось, как хорошо, что старого графа давно нет в живых. Сейчас я бы не дала за его жизнь ни гроша.
А в зеркале действо разворачивалось дальше.
Отец Вильгельма раскрыл саквояж. Достал оттуда газетный лист, конверты, стопку бумаги с моей монограммой и…
Я прикрыла ладонью рот, чтобы не вскричать. Третья вещь была мне прекрасно знакома.
Граф положил конверты с бумагой на самый центр стола, остальное сдвинул в сторону.
— Бумага настоящая, — сказал он антиквару, — взята в доме у самой певички.
Робер откровенно поморщился, но промолчал. Отец Вильгельма продолжал:
— Вам нужен текст?
— Нет, я справлюсь сам.
— Вы уверены? Если возникнут трудности, к вашим услугам будут…
Робер впервые перебил своего собеседника:
— Не переживайте, дорогой граф, я слишком хорошо знаю Селию. Я напишу письмо так, что у вашего сына не возникнет никаких сомнений.
Лицо лорда Ратье расцвело довольной ухмылкой.
— Прекрасно, — произнес он важно, — но этого мало. Мне нужно, чтобы Вильгельм не побежал к ней выяснять отношения.
— Можете даже не сомневаться. Все будет сделано в лучшем виде.
— Хорошо.
Граф замолчал, подвинул к Роберу Трюзо газетный лист.
— Что это? — спросил тот?
— Прочтите.
Робер склонился над страницей. Читал он не долго. Я видела, как брови его поползли изумленно вверх, а губы растянулись в довольной улыбке.
— Это правда? — он жадно уставился на гостя.
— Нет, — граф был предельно краток.
— Хм, — Робер побарабанил пальцами по столу, — это будет во всем тираже?
Ответ остался прежним.
— Нет.
— Тогда…
— Не задавайте лишних вопросов, просто, постарайтесь чтобы газета попала к Селии.
После этих слов Вильгельм встрепенулся, накрыл ладонью аметист и действо остановилось.
— Что там было? — спросил он взволновано.
За меня ответил Альберт:
— Объявление о твоей помолвке с Лорейн.
— Моей помолвке?
Он ошарашенно замолк и выпустил магический кристалл на волю. Спектакль продолжился. Робер из прошлого был хмур. Он отложил газету и глянул на графа Ратье с неожиданным превосходством.
— Вам не кажется, что из этого, — палец антиквара пристукнул по объявлению, — ничего не выйдет?
— Откуда такие мысли?
Робер сложил на груди руки и наконец-то устроился на своем стуле с комфортом. Мне показалось, что он почувствовал себя хозяином положения.
— Все просто, дорогой граф, если этого не будет во всех газетах, Селия быстро узнает о подлоге, и все откроется.
— Нет, мой милый мистер Трюзо, — в тон ему ответил отец Вильгельма. — Если вы подумаете хотя бы чуть-чуть, лишь самую малость, то поймете.
Он сделал паузу и важно завершил мысль:
— Если объявление появится во всех газетах, то об этом узнает мой сын! И тогда он поймет, что все это, — рука описала круг над столом, — настоящая профанация. Скажите, мой милый, нам с вами это надо?
Робер нахмурился и старательно покачал головой.
— То-то же. И не смейте меня учить, мой друг!
Последние слова прозвучали с откровенной угрозой.
Несчастный Робер Трюзо весь скукожился, опустил глаза и спросил жалким голосом:
— Так что же делать?
Улыбка графа стала совершенно счастливой. Он поучительно поднял палец вверх.
— Для этого у меня припасено в-третьих. Я обещал вам, что помогу заполучить Селию Дерли?
Руки графа торжественно сдвинули к центру стола знакомый мне бархатный футляр. В горле у меня моментально пересохло. Господи! Так вот в чем дело! Вот откуда взялся этот треклятый гарнитур!
Мне захотелось тотчас же снять его, избавиться на всегда. Но мысль о неисполненном желании оказалась куда сильнее неприязни.
В зеркале старый граф откинул крышку футляра, и глаза мэтра Трюзо алчно вспыхнули.
— Святый Боже, — хриплым голосом произнес он, — какое чудо! Само совершенство! Вы хотите, чтобы я преподнес это Селии в дар?
Робер потянулся пальцами к украшению, но граф поморщился и резко захлопнул крышку.
— Нет, мой друг, я хочу, чтобы эта безродная дрянь никогда не увидела гарнитура.
— Тогда зачем он нужен? — в глазах Робера появилось искреннее недоумение.
— Дело в том, что украшение непростое, это — старинный артефакт. У него даже имя есть: «Поцелуй январских звезд». Оно исполняет одно единственное желание.
— Просто так исполняет? Без условий? — мой старый знакомец никак не мог поверить в свое счастье.
— Не совсем. В нужный момент вам понадобится простенькое заклинание.
И граф произнес заветные слова: «Заклинаю тебя светом январских звезд исполни мою волю!»
Робер зашевелил неслышно губами. Потом спросил вслух:
— А деньги? Сколько я вам должен?
Граф снисходительно хмыкнул.
— Что вы, дрожайший мэтр Трюзо, такие вещи не продаются. Их передают в надежные руки. Ваши руки я считаю вполне достойными. Но!
Робер прижал ладони к груди, открыл рот, но спросить ничего не успел. Граф его перебил:
— Все что от вас требуется, это загадать гарнитуру правильное желание.
— Чтобы Селия согласилась стать моей?
— Именно так. А потом увезти ее как можно быстрее из города. Лучше из страны. Тогда наша с вами, — граф поморщился, подбирая подходящая слово, — затея окажется удачной. Певичка будет уверена, что Вильгельм разорвал с ней отношения. А мой сын, — он махнул рукой и не договорил.
— Я все понял, граф.
— Вот и славно.
Отец Вильгельма с отеческой миной на лице, похлопал Робера по руке.
— Увезите ее хотя бы на год, мой мальчик. За это время я смогу уладить дела. А пока давайте писать письмо.
В зеркале над аметистом кипела работа. Два заговорщика сочиняли пасквиль. Смотреть на это было совершенно невозможно.
Я опустила глаза, сжала от горечи и отвращения кулаки. Я и раньше не пылала к Роберу любовью, теперь же он мне стал совершенно омерзителен. Мало того, что воспользовался мной, как последний подлец, так еще и продал мне же потом артефакт втридорога! И нужные слова не сказал. Что это? Желание досадить? Нагадить? Отомстить за то, что не осталась с ним?