— Я прослежу за ним, Селия, только прошу, не плачь.
И вновь исчез.
Я так и не поняла, смогла ли уснуть. Всю ночь беспокойно металась по кровати, пыталась унять тревожные мысли. Утром поднялась совершенно разбитая, что-то съела, не чувствуя ни запаха, ни вкуса. Надела на себя простое платье, нацепила бесполезный гарнитур. Приготовилась ждать хоть до скончания веков.
Сэми вернулся в начале десятого. Я увидела его не сразу.
— Беда! — прокричал он из зеркала.
— Что случилась?
Я нашла глазами часы, с облегчением поняла, что до дуэли еще далеко.
— Робер утром ездил к магу.
Ноги мои подкосились, и я опустилась на кровать. Не осталось даже сил, чтобы задать вопрос. Мой секретарь все понял и отчитался сам:
— Он принес какую-то коробочку, взял из сейфа пистолет и закрылся в кабинете.
— Что он там делал?
Мне показалось, что вопрос прозвучал громко, но Сэми ничего не расслышал.
— Что ты спросила? — он прильнул к стеклу.
Я прокашлялась и повторила:
— Что он там делал?
— Не знаю. Там нет зеркал.
Нет зеркал? Что же делать? Как узнать, какую гадость мог задумать Робер? В том, что он не принес ничего хорошего, я совершенно не сомневалась.
— Вот бы выяснить, у какого мага он был?
Сэми понятливо кивнул головой.
— Я разглядел печать на коробке.
— Так что же ты молчишь?
Я вскочила, начала поспешно собираться, не совсем понимая, что надеваю на себя.
— Опиши ее!
Дух на миг примолк, вспоминая детали. После принялся перечислять, машинально выводя пальцем рисунок у себя на ладони.
— Синий круг, внутри сосновая ветка, птичка, над ними солнце и…
— Я знаю кто это! — вырвалось у меня. — Срочно едем туда!
— Я с тобой!
Голос Сэми прозвучал решительно. Я не стала с ним спорить, кинула в сумочку зеркальце. Прокричала вниз:
— Кетти, прикажи заложить экипаж!
— Леди Селия, — ответили мне тут же, — он вас ждет!
Умница девочка. Я мельком бросила в зеркало взгляд и понеслась по ступеням. Времени было в обрез — до дуэли оставалось два с половиной часа. Сущая малость в масштабах вселенной. Целая вечность, дарованная мне свыше, чтобы спасти любимому жизнь.
На мое счастье ехать было не очень далеко. За полчаса до одиннадцати я ворвалась в магическую лавку, только не нашла ни единой живой души. Посетителей не было, хозяин возился где-то внутри, колдуя над артефактами и эликсирами.
В пять шагов я долетела до прилавка, схватила скучающий колокольчик и принялась отчаянно трезвонить. Мэтр Ардье появился почти сразу, выглянул изумленно, узнал меня.
— Леди Селия, добрый день, у вас что-то случилось?
Я закричала, забыв о правилах приличия:
— Что вы ему продали?
Мэтр Ардье нахмурился.
— Кому?
— Роберу Трюзо, антиквару.
Метр Ардье был деликатен и не стал говорить, что веду я себя неподобающе. Просто ответил на мой вопрос. Но ответ его мне не понравился.
— Леди Селия, вы не хуже меня знаете, я не в праве разглашать чужие тайны.
На лице моем отразилось отчаяние. Я забыла про гордость, про свое положение в обществе, про репутацию. Мной владело одно лишь желание. Я хотела, чтобы Вильгельм остался невредим. Чтобы был со мной. Чтобы…
— Молю вас! — Я опустилась перед магом на колени. — Молю вас, скажите мне! Если нужно, я заплачу. Назовите любую цену.
Мэтр Ардье растерялся, бросился меня поднимать.
— Леди Селия, — вскричал он, — что вы, не надо. Встаньте, пожалуйста, не позорьте старика.
Вероятно, я за всю свою жизнь не плакала столько. Слезы, вновь слезы. Я не могла их остановить. Мэтр по-старчески запричитал, сунул мне в ладонь платок, поднял, усадил на стул.
Принялся оправдываться:
— Не волнуйтесь так, ничего дурного ваш Робер не покупал. Обычную безделицу для забавы. Джентльмены частенько берут всякую ерунду, чтобы потешить гостей.
— Что? — почти зарычала я.
Он вздохнул и сдался.
— Зачарованные патроны для револьвера. Господа такими стреляют по мишеням. — Мэтр лукаво подмигнул. — Очень удобная, знаете ли, штука, для тех, кто стрелять не умеет, а в грязь лицом ударить не желает. Нужно только назвать перед выстрелом цель и можно смело поражать благородных дам своей меткостью.
Значит, патроны. Значит, цель. Этот мерзавец решил убить Вильгельма. Я вскочила, совсем забыв о благодарности.
— Леди Селия, — прокричал мне вслед маг. — А Робер вам кто? Жених?
— Враг! — выкрикнула я совершенно искренне.
Сзади раздался испуганный вздох:
— Господи, спаси…
Я не стала дослушивать причитания, толкнула дверь и вырвалась на улицу, в зимнюю стужу.
Я почти не помню, что было дальше. Следующий час исчез из моей памяти полностью. Когда экипаж остановился, часы показывали пять минут после полудня. Больше всего на свете я боялась, что опоздала. Что никогда не смогу увидеть Вильгельма живым.
Из окна кареты открывался прекрасный вид: снег, искрящийся на солнце, белые ветви елей, чистое небо, окна старинного павильона и четыре застывшие фигуры. Три из них мне были знакомы. Я их видела справа-налево: в синем — Вильгельм, в черном — Альберт, в красном — мерзавец Трюзо. Рядом с последним крутился молоденький хлыщ-секундант.
Я оказалась чуть сбоку от места дуэли. Слишком далеко от него. Вильгельма видела лишь со спины. Зато Робер стоял ко мне лицом. Оба они уже взяли на изготовку — наставили друг на друга пистолеты.
Время стало вязким, тягучим, почти остановило ход. Дверь кареты открылась мучительно медленно. Я сделала шаг наружу и сразу провалилась по щиколотку в снег. Шубка моя была распахнута, но застегивать ее я не спешила. На груди вдруг ожили, заискрились колкими снежинками проклятые сапфиры.
Губы сами зашептали заклятие:
— Заклинаю тебя светом январских звезд исполни мою волю!
Артефакт ожил, подарил мне свой поцелуй, залил мир ослепительно ярким светом. Осталось одно — правильно загадать желание, остановить убийство. Больше всего хотелось крикнуть: «Пусть с Вильгельмом ничего не случится! Пусть он останется жив!» Но от волнения горло перехватило спазмом, и я никак не могла вытолкнуть из себя такую длинную фразу. Только бежала вперед, падая, утопая в снегу, бесконечно повторяя: «Пусть… Пусть… Пусть». И на мне сияли сапфиры.
Первым это заметил Робер. Губы его тронула кривая усмешка, в глазах появилась боль, он горько покачал головой и нажал на курок.
— В сердце! — Прочла я по его губам.
— Мимо! — с отчаянием ответили мои губы.
Из безжалостного ствола вырвалась пуля и начала бесконечный полет. Как я могла это видеть? Не знаю. Но в памяти остался крохотный кусочек свинца, несущий в себе неминуемую смерть. И он долетел почти до цели. Почти.
Я растратила последний запал и бессильно упала на колени. Где-то в глубине души появился страх, что ничего не вышло. Но нет! Перед Вильгельмом вспыхнул яркий щит. Алый, как кровь на снегу. Пуля ударила в него, застыла в воздухе и упала вниз, подобно подбитой птице.
— В сердце! — Робер вновь нажал курок, отправляя в полет частичку своей одержимости.
— Мимо! — почти без надежды прокричала я.
Сапфиры вспыхнули еще ярче, укрыли меня свечением с ног до головы. Как отголосок этого света, перед Вильгельмом разгорелся новый щит. Вспыхнул и взорвался с грохотом, приняв всю ненависть на себя.
Сияние волшебного колье почти угасло. Свет его еле теплился в глубине живых камней.
Первым понял, что происходит, Альберт. Я успела заметить, как он сорвался с места, побежал к Трюзо, что-то закричал на ходу.
Сам Робер обернулся ко мне, губы его прошептали: «Прости!». Я так явно осознала это, так четко, так безнадежно. А потом прозвучало:
— В сердце.
Палец нажал курок. Смерть третий раз отправилась в полет. Не к Вильгельму, ко мне. Пальцы мои дрогнули и выпустили сапфиры.