Предположение было абсолютно нелепо. За исключением того, что он наблюдал это в самой мисс Граггс. Когда складывалось впечатление, что обитает внутри себя…
«Интересно, какая же ее собственная история?» — мимолетно подумал он. Но его волновала более неотложная проблема.
— Но она должна знать, что я позабочусь о том, чтобы найти для нее хороший дом, — сказал он. — Я всегда о ней заботился.
— Почему она должна об этом знать? — спросила мисс Граггс. — Ей четыре года, милорд. Совсем ребенок. Финансовое обеспечение, гарантии заботы и воспитания — для нее пустой звук. Ее мир держался на одном человеке, а теперь этот человек ушел.
— Мисс Граггс, — обратился он к ней, хотя уже знал, что услышит от нее в ответ. — Вы же не предлагаете, чтобы я оставил девочку в этом доме, не так ли?
Она перевела взгляд на свои сложенные на коленях руки.
— Я ничего не предлагаю, милорд, — ответила она.
Но это было не так. Хотя совершенно очевидно, что она ничего не знала о реальной жизни. Она не знала о том, какие отношения должны быть между мужчиной и его незаконнорожденным потомством.
И все же, в этот момент, виконт вспомнил незнакомые чувства, которые его охватили, когда он в детской смотрел на свою маленькую дочь, неподвижно лежащую в кроватке со странно остановившимся взглядом, устремленным в потолок. И только теперь он понял, что почувствовал тогда непривычную боль в сердце.
Она была его ребенком, плоть от плоти его. Она была его.
— Мисс Граггс, — он понял, что в его голосе звучит раздражительность, когда, поднявшись, обратился к девушке. — Что я очень ясно понимаю, так это то, что нельзя принимать какие-либо решения, пока не закончится Рождество. Это ставит нас перед неясной перспективой пережить праздники. Поэтому делайте то, что считаете нужным. Заполните дом зеленью, если это необходимо. А я, тем временем, навещу своих соседей и попытаюсь организовать этот невероятный юношеский праздник.
— Очень хорошо, милорд, — сказала она, прямо взглянув в его глаза.
Он почувствовал себя так, будто мог утонуть в ее глазах.
— Ну, — неопределенно протянул он, жестом предлагая ей руку, несмотря на то, что пригласил ее в свое поместье больше в качестве слуги, чем гостьи. — Позвольте мне сопроводить Вас до вашей комнаты, мисс Граггс.
Она поднялась. И с некоторым сомнением посмотрела на его согнутый локоть, прежде чем продеть через него свою руку. Ее рука заметно дрожала, хотя она и не чувствовала холода. Она отстранилась так далеко от него, насколько позволяли приличия.
О Господи, подумал он, как давно она заперта в этой школе?
Он остановился возле ее комнаты и открыл ей дверь.
— Спасибо, что согласились сопровождать сюда Дебору, — сказал он. — И спасибо за то, что проявили понимание, мягкость и доброту к Веронике. Доброй ночи.
— Доброй ночи, милорд, — сказала она, не поднимая глаз выше уровня узла на его галстуке. Она резко отпрянула в комнату и захлопнула за собой дверь, как только он попытался поднести ее руку к своим губам.
Он был рад, что она лишила его возможности это сделать. Собственно говоря, она была, в конце концов, просто служанкой. «Любопытно, как ее имя?» — задался он вопросом. Он надеялся, что оно звучало более удачно, чем ее фамилия. Хотя ему было и не слишком интересно. Ведь у него никогда не будет необходимости его знать или использовать.
* * *
На следующее утро Джейн помогла Веронике одеться и уложила ее кудряшки в очень симпатичную прическу, пока малышка тихо сидела на высокой табуретке, не доставая ногами до пола. Они вместе завтракали в детской в тот момент, когда миссис Декстер, домоправительница виконта, пришла, чтобы спросить у мисс Граггс, что она закажет испечь и приготовить на Рождество.
— Что я закажу? — изумленно спросила Джейн. — Разве Вы не должны спрашивать об этом у его светлости, миссис Декстер?