Золотые кони поражали воображение каждого, кто их видел. Вот что написал об этом в своём отчёте посол французского короля Людовика Святого Виллем Рубрук: «Ещё издалека мы увидели сверкание у ворот и решили, что в городе начался пожар. Подъехав ближе, поняли, что это сияют в лучах восходящего солнца две золотые статуи коней в натуральную величину.
После того как Батый умер и власть перешла к его брату Берке, тот перенёс коней, символ богатства и могущества Золотой Орды, в свой город Сарай-Берке. Более сотни лет украшали золотые скакуны главные ворота двух сильнейших золотоордынских городов. В 1380 году скончался хан Мамай и в его могилу положили одного из коней — «Мамай сторожит золотого коня». Говорят, могила находится на одном из холмов близ Ахтубы.
Где же другой конь? Легенды гласят, что отряд неизвестных воинов совершил дерзкий набег на Сарай-Берке и выкрал оставшегося Золотого коня. Преследуемые золотоордынцами, воины утопили золотой трофей в озере, где он и лежит по сегодняшний день, охраняемый сильными руническими заклинаниями».
В комнату вошла Даша с чашкой кофе в руках и, глядя под ноги, осторожно пробралась к дивану.
— Что вычитала? — кротко поинтересовалась она.
Алиса забрала чашку из рук подруги.
— Ваши Золотые кони — легендарные сокровища, точное местонахождение которых неизвестно никому.
— Поищем. Про Казахстан совсем ничего?
— Почему? К тысяча двести двадцать четвертому году Казахстан прочно вошел в империю Чингисхана. Сегодня утром читала легенду о многотысячном войске монголо-татар, обнаружившим в пустыне дремучий лес.
— Вот видишь! — возликовала Даша.
— Чингисхан — дедушка Батыя. При нем кони еще не были отлиты.
— Не путай меня, Шуйская! Мне все равно, чьего коня искать: внука или его деда. Эти монголо-татары и их враги шлялись по Казахстану уйму веков. Те и другие вполне могли прикопать статую под Карагандой.
— Где-где? В Караганде! — пропел Эдик. — Еще километров двести двадцать до места пиликать.
— У меня карта есть, а на ней три крестика, прямо указывающие на клады. Я хочу стать их владелицей.
— Утаить найденное — прямое нарушение закона, — упрямилась Алиса.
— О-хо! Нарушение закона я беру на себя, а ты будешь невиноватая. Откажись от сокровищ прямо сейчас. Хочешь, оформим дарственную в письменном виде?
Эдик взялся быть миротворцем:
— Местные турагентства наперебой зазывают в Каркаралинский природный парк, коротко — Каркаралы. Утверждают, что места там красивые и романтичные. — Он кивнул в сторону Алисы. — Будем наслаждаться живописными видами. И побегаем для твоего, — отвесил поклон сестрице, — удовольствия с миноискателем.
Последнее слово вызвало внезапное волнение у потенциальной хозяйки сокровищ.
— Где он? Я должна была его привезти, — обернулась к Алисе. — Тогда ночью.
— Привезла, — успокоила ее Шуйская. — Мешок с трубками за диваном.
Она полезла за диван и вытянула за ручку брезентовый сумку.
— Целая! — умилилась подружка. — Это не трубки, а секции штанги! — просветила она присутствующих. — Видите, запомнила! Там еще подлокотник жёлтенький, катушка и куча всякой мелкой фигни.
— Инструкция есть? — сурово спросил Эдик, заглядывая в сумку.
— Должна быть, — не очень уверено ответила Дашуня. — Кстати, этот металлоискатель зовут Аськой. Ее надо собрать и обучить.
— Кого обучить? — удивился Эдик, вытряхивая на обвисшую палатку запчасти из мешка.
— Аську. Настроить, чтобы она отличала золотые колечки от пивных крышек. Инструкция выпала! — обрадовалась Даша явлению помятой книжицы. — Давай, Эдик, ты же технарь. Пробойник говорил, что там все суперски написано.
Эдик полистал инструкцию, поправил очки и вслух прочитал первое, что его заинтересовало:
— Металлодетектор GARRET АСЕ 250. Вот как правильно он называется. Предназначен для тех, кто хочет освоить для себя новое увлечение, приобщиться к увлекательному миру металлопоиска. Доступно пишут.
Эдик присел на диван и углубился в изучение техники. Алиса зомбировано таращилась в компьютер. Кофе, позабытый на краю стола, остыл и подернулся тонкой плёнкой.
Распределив обязанности, Даша успокоилась. Она слегка переживала, что из-за какой-нибудь досадной мелочи, вроде Алискиных принципов или тошного тромбониста, жизненно важная поездка может сорваться, и останется она бедная.
— Шуйская, у тебя деньги есть?