Громова отмахнулась и пробежалась лучом по палаткам.
— Выветрится. Где он там? Э-эдик! — взяла она высокую ноту.
Взлохмаченная голова братца немедленно высунулась из палатки. По поляне заскакал белый луч прожектора и упёрся в лицо нетерпеливой сестрице. Она зажмурилась от яркого луча, полоснувшего по глазам.
— Заснул? Да, убери…
Эдик пробурчал в ответ что-то неясное и долго возился с кроссовками.
— Не заснул, а искал, — наконец подал голос он. — Там всё перевёрнуто и карты нет.
Громова застыла с открытым ртом, не в силах поверить в подобный расклад, но после дежурного «трындеца» направилась к палатке брата. Следом за ней на место событий подтянулся остальной народ. Некоторое время присутствующие созерцали оригинальный разгром. Трудно было понять, как из небольшого количества вещей, которые взял с собой Эдик, можно было сотворить такой кавардак.
— Мамай приходил, — просипела Алиса и слегка кашлянула.
— Или Батый с войском прогулялся, — расширила временные рамки подруга. — Золотого Коня в палатке искал.
— Тут обоих можно спрятать.
Данилу удивило отступление подруг к монголо-татарам, но он позволил себе лишь вежливое недоумение:
— Ничего себе. Что за карта?
— Да, сокровищ…карта, — отмахнулась Дашуня.
Громова подвесил фонарь на опорной стойке: внутри палатки стало светло как днем. Алису раздражал яркий свет. Она сидела в спальном мешке и недовольно крутила носом:
— Запах никогда не выветрится. Въелся в брезент. Эта палатка будет благоухать вечно. Вот хозяева обрадуются.
Даша равнодушно пожала плечами. Она натянула на широкий конец биты резиновый шлепанец и с угрюмым видом взлохмачивала им траву. Девицу одолевали сомнения-подозрения, а вот чувства хозяев ничуть не волновали.
Из темноты вынырнул Эдик и безмолвно застыл на пороге. Для большего сходства с монументом он прихватил с собой два камня.
— Тук-тук! — постучал он по стойке.
— Заходи! — разозлилась сестрица, стряхивая шлепанец в траву. — Комаров… хотя какие комары при такой вони. Шуйская переживает, что хозяева палатки нас не простят и зароют где-нибудь в овраге вместе с ароматным изделием.
Эдик бухнулся на колени, уронив камни на брезентовый пол.
— Мы с Данилой ловушки соорудили. Теперь просто так к лагерю не подойдешь.
— Кто-нибудь из нас спросонья вляпается, — не верила в добрый исход сестрица. — И это буду я.
— Не броди по ночам! Тогда вляпается враг.
Даша почесала затылок, покачала пальцем фонарь и задала волнующий всех вопрос:
— Кого боимся?
— Чёрт его знает, но кто-то из них болен на всю голову.
— Я тоже в чужих я не верю, — кивнула Алиса.
Никто не сказал, что она неправа, но и имён предполагаемых преступников перечислять не стали: у каждого присутствовал свой интерес.
— Графин самый подозрительный. Обожрался этот баран рыбой и решил мстить.
Логика Громовой впечатляла. Действительно, самый подозрительный. Остальные агнцы божьи. Особенно черноволосая ведьма и варвар с топором.
— Карту украли, — уныло напомнил Эдик. — Где теперь Коня искать?
Алиса укладывалась и по ходу этого непростого занятия напоминала прописные истины:
— Вы нарушили основной закон кладоискателей. Помните, я читала вслух, когда у меня в квартире палатку ставили. Первое и основное правило: не болтай! Нашёл сокровища — молчи. Потерял сокровища — тоже молчи. — Она попробовала глубоко вздохнуть и скривилась от боли. — А мы? Не успели явиться — сразу все секреты разболтали.
— Ловим преступника на живца, — бухнула Громова.
— Какого еще преступника? — удивился Эдик. — О чем ты?
Дашуня прикусила губу и отвела глаза.
— Ни о чем! Иди уже, — фыркнула она на брата, — завтра будем думать.
Эдик приподнял полог палатки и собрался «идти уже», но тут его настиг контрольный выстрел Алисы, пробормотавший из глубин спальника:
— О чём думать? Карту я на всякий случай сфотографировала. Видите, этот случай наступил. Фотография лежит в потайном кармашке рюкзака. Я проверила.
Брат и сестра переглянулись.
— Тогда с утра выдвигаемся, — решил Эдик.
— По самочувствию! — резюмировала сестра, выталкивая братца наружу. — Спать. Не мог, растеряха, мою карту спрятать в потайной карман.
— Нет у меня никакого потайного…
Даша занялась созданием второго круга обороны. Для этого она опустила полог палатки и поставила на брезентовый угол камень. Натянула второй полог — и второй камень встал рядом с первым. Некоторое время рассматривала порезанные шнурки, однако не решилась их завязывать, придумала другое: установила по краю полога кружки, миски и ложки.