– Ха-ха-ха… – хохотали Натали и Джессика в светлой, уютной кофейне.
Обе красавицы имели весёлый вид. Несмотря на то, что одна являлся еврейкой, а у другой отец был бывшим военным, им было очень смешно! Натали, показывая на себя пальцем, со смехом вымолвила:
– Это я еврей!
Джессика, словно находясь на школьном уроке, подняла руку и пожаловалась на несправедливость в отношении Ван Яна:
– Почему они тебя недолюбливали? Забавно же получилось.
Натали согласно кивнула:
– Ты крут, чувак, ты крут! Тут нечем оскорбляться!
Это выступление действительно нельзя считать попыткой кого-то обидеть. Если бы он сейчас такое произнёс на церемонии «Оскара», то, возможно, это бы стало историческим выступлением, которым бы все восторгались. (В 2007 году на 79-й церемонии вручения «Оскара» ведущая Эллен Дедженерес сказала: «Если бы не чёрные, евреи и геи, не было бы “Оскара”»)
Однако в то время он был довольно сумасшедшей сволочью. И впрямь забавно. Ван Ян пожал плечами и развёл руками, не став соглашаться с мнением дам:
– Если бы вы слышали эти слова из уст того Ван Яна, то точно бы не смеялись.
Джессика, демонстрируя, что беременные легко возбуждаются, вытаращила глаза и разгорячённо промолвила:
– Нет! Я бы смеялась!
Натали с неуверенным видом подняла брови:
– Возможно.
Ван Ян, не в силах ничего поделать с этими двумя, покачал головой и вздохнул:
– Это ведь не полицейское расследование. Я тогда был плохим парнем, только хорошие девочки не стали бы смеяться.
– Серьёзно? – Джессика озадаченно поглаживала живот, внутри которого зашевелился ребёнок.
Ван Ян пододвинулся к ней, мельком взглянул на сидевшую напротив Натали и таинственным голосом произнёс:
– Серьёзно, плохой парень! Вы не знаете, каким мерзким и раздражающим я был в то время. Мне сложно было найти кого-нибудь, кто бы помогал с учебными проектами. И хотя я готов был делать всё сам, мне всё равно требовались актёры!
Джессика вновь разгорячённо сказала:
– Ко мне бы ты точно мог обратиться! Я люблю плохих парней!
Ван Ян рассмеялся и уставился на неё:
– Если бы это произошло, боюсь, у меня бы не хватило на тебя матерных слов.
Джессика, не соглашаясь признавать, что у неё ужасная игра, закатила глаза.
Ван Ян дополнительно объяснил:
– Как вы знаете, USC – частный университет, плата за обучение высокая, благо, семейный ресторан выручил меня, но, потратив деньги на учёбу, я остался голодранцем, а на каждый групповой проект университет предоставлял тебе 1200 футов (365 метров) 16-миллиметровой плёнки, для съёмки ночных пейзажей и сцен в павильоне использовалась Kodak 7218, для съёмки дневных пейзажей и сцен вне павильона использовалась Kodak 7201, плёнка была на вес золота, поэтому если никто из вас не готов был потратить деньги из собственного кошелька, то за каждый неудачный дубль актёра тебе так и хотелось вмазать ему… Плюс у университета есть одно правило: режиссёр отвечает за завтраки и обеды для всей группы. Боже, они бы ещё требовали от режиссёров быть поварами! Кроме того, мне хотелось приобрести цифровую видеокамеру и оборудование для личного пользования, поэтому я устроился на подработку…
Из-за высокой платы за обучение и множества всяких расходов он действительно много раз доводил актёров до слёз своей руганью. Вспоминая тот отрезок университетской жизни, Ван Ян с улыбкой сделал глоток кофе, и в нём сильнее забурлило желание поставить «500 дней лета». Почему он в те дни стал таким мерзким? Что, в конце концов, на это повлияло? Расставание? Почему и он, и Том так сходили с ума…
– Эй, приятель, ты всё-таки подрабатывал, звучит так, как будто ты был хорошем парнем! – восхищённо похвалила Натали.
На момент поступления в Гарвард она уже была мелкой богачкой и не смогла испытать того чувства. Джессика с гордым выражением лица похлопала Ван Яна по плечу и с довольной улыбкой сказала:
– Он идеальное сочетание хорошего парня и плохого.
– Ха-ха! Спасибо, – рассмеялся Ван Ян и, мысленно вспоминая тот период, когда он был плохим парнем, неторопливо произнёс: – Что до того выступления, то дело не только в словах “я еврей”. Просто иногда бывает, что ты чётко понимаешь, что так говорить неуместно, понимаешь, что это табу, даже в действительности не хочешь так говорить, но оно само слетает с твоих уст, это необычное настроение. А вам ведь известно, что в этой стране некоторые люди могут говорить оскорбительные для азиатов слова и обычно не несут никакого наказания, они искренне считают, что это не оскорбление, а скорее безобидная дразнилка. Зато стоит тебе что-то сказать про других – и у тебя могут возникнуть проблемы.