Не впервой мне принимать дела после Аскольда. Ящик стола опять наверняка забит не подшитыми экспертизами, рапортами и докладами. И наверняка кончились чай и печенье.
- Обижаешь! Только вчера все закупил!
Упс, последнюю фразу я сказала вслух?
- Тем более, что Ярослав Александрович запретил тебя из управления выпускать, поэтому если что в магазине надо – вызывай, я схожу.
- Да тут буфет в соседнем здании, да еще и по подземному переходу…
- Тебе – соседнее здание, а мне – расстрел на месте... Пожалей, меня пожалуйста…
Жалостливые глаза у Аскольда с каждым разом получаются все лучше и лучше…
***
Никогда не думала, что я буду скучать по работе: шебутному Аскольду, галантному Вику, смешливым девчонками из бухгалтерии, всезнающей Лилички Ивановне … А вот гляди ж…
Хорошо, что разбирать пришлось много. Время до обеда, как и сам обед – пролетел мгновенно. Тем более, что в столовой пришлось подтверждать девочкам информацию по помолвке. Без деталей и подробностей, но я думаю к вечеру и к сороковому пересказу там уже будут легенды, достойные быть вписанными в любой мифологический сборник. Надеюсь ума хватит, не озвучивать это Вяземскому… Очень надеюсь… Хотя, если кто и рискнет – сам виноват.
После героической битвы со сплетнями, которую я ожидаемо проиграла, так как есть люди, которые всю твою жизнь сочинят лучше и веселее, чем ты ее проживаешь, или даже выдумываешь, я направилась к нашему эксперту. У меня было несколько вопросов, касающихся гибели родителей и ответы, как я надеялась, были именно у него. На посту дополнительной охраны отметилась, и только после разрешения самого Самуила Яковлевича меня пропустили в лабораторию.
- Самуил Яковлевич, а есть какие-нибудь взрывчатые вещества, которые стали определять последние лет восемь, а до этого не определяли?
- Тебя Вяземский за экспертизой по старому делу прислал?
- Экспертизой?
- Тут у нас после покушения на Вяземского вообще полный дурдом творится, он сказал – это не срочно. Пришлось улики из подвала поднимать по старому делу. Стоп, а Александр Чернышев тебе кто?
- Отец.
- Но ты же Бельская?
- Так получилось.
- Действительно, что же это я старый дурак еще в поместье не догадался! Лейтенант тогда сказал, что поместье Чернышевых, а я даже внимания не обратил. Просто знал, что оно твое. Прости девочка, прими мои соболезнования. Твой отец был гением.
- Спасибо, Самуил Яковлевич. Поверьте, без мамы отец столько бы не добился.
- Ну смотри, не знаю какой дурак экспертизу делал, подпись больно неразборчивая, но ты права. Тогда это взрывчатое вещество было сложно определить. Реагентов не было, а сейчас – вполне реально. Не несчастный это случай был, а – спланированный взрыв. Только кто-то это пытался усиленно скрыть.
***
Из лаборатории я выходила немного не в себе. И это уже был прогресс, потому что в самой лаборатории «не в себе» я была сильно. Это когда разум говорит: «Ушла в себя, вернусь не скоро. Поиски серьезно затруднены».
С одной стороны, очень хотелось заорать, разбить что-то об стену или, хотя бы, приласкать чугунной сковородкой того, благодаря кому я сейчас гашу бурю эмоций внутри себя. Рилли конечно пыталась помочь, но первое время я ее совсем не чувствовала, как и не слышала внешних раздражителей в виде Самуила Яковлевича. Только почувствовав в руках стакан с ледяной водой, и размеренное биение в висках до меня начало доходить физическое ощущение «здесь и сейчас».
Половину информации я, конечно, прослушала, поэтому пришлось просить повторить. А что? Я не стеснительная: и попрошу, и выслушаю, и скажу «спасибо».
- Тогда передай эти экспертизы Ярославу Александровичу. Когда смог, тогда смог...
- Спасибо.
Благословляя бюрократию, благодаря которой бланки экспертиз не менялись последнее десятилетие, спустя десять минут в приемной я сравнивала два документа: один из дела родителей, другой – выданный мне только что.
Но не верю я, что тогда не было даже намека на взрывчатые вещества! Пусть их не могли определить, но какой … ворлохи зеленые! это износ двигателя! Мне лекций Никки хватило, чтобы понять, что двигатель из-за износа крыжевой тяги не мог так взорваться, что от тел практически ничего не осталось!!! А я – не техник! А тут – эксперт, мать его… И кому это мне надо сказать такое большое спасибо за экспертизу? Вот прямо есть и спать не смогу, так хочется с ним пообщаться!
Даа, корявая роспись без фамилии… Может, конечно, человек торопился, он же не знал, что кто-то через несколько лет будет так сильно хотеть с ним поговорить о старом деле. А может это сделано намеренно. Самуил Яковлевич сказал, что не знает, кто написал заключение. Но он работал в другом месте в то время. Его Вяземский с предыдущего места работы привел.