Именно она дала мне пару учебников по потокам, по концентрации и простейшим заклинаниям.
Навыки медитации мне очень пригодились, поскольку Рилли работала с потоками абсолютно не так как в книге! Она учила меня вязать! То, как надо было переплетать потоки, постоянно держа концентрацию и не позволяя «пережимать» энергию — было что-то с чем-то. Иначе практически готовая стенка просто распускалась, как носок с которым решил поиграть котенок!
И пусть дно будущего сейфа показала она, хотя мне пришлось вкладывать силы и потом повторно ужинать после этого, стенки и верх мне пришлось «вязать» самой!
Получалось корявенько, но получалось! Коряво в прямом смысле. Одна из стенок получилась выше, чем другая, из-за чего крышу перекосило, а передней дверке было далеко до прямоугольника. Но я это сделала!
Не сильно что-то придумывая, я решила сделать небольшое дополнительное отделение в шкафу. Небольшое, потому что кроме бумаг мне в нем все равно пока хранить было нечего.
Отложив в сумку схему взрывного устройства (завтра покажу ее Соломону Яковлевичу, главному эксперту), спать я легла за полночь.
Ничего, завтра, а точнее уже сегодня, я немного дальше продвинусь в понимании кто и за что лишил меня родителей!
Глава 12
Утром я оценила то, что спать легла не вчера. Вставать было тяжело. Очень.
Если быть точной, то я чудом не проспала, потому что прилегла на пять минуточек и проснулась… В общем, в это утро я поставила рекорд по умыванию, одеванию и завтраку. Точнее завтракала я уже по дороге быстро пересекая дворы.
На последнем повороте к работе меня резануло чьим-то взглядом. Этому человеку я точно не нравилась, а Рилли тут же меня чем-то накрыла, вроде тончайшего, как паутинка, щита. Кто-то знакомый? Остановилась, дожевывая свой бутерброд. Оглянулась. Нет, никого из знакомых не видно. Наверное, показалось…
На свое рабочее место я влетела за пять минут до начала рабочего дня. Ладно, к Самуилу Яковлевичу, нашему эксперту забегу чуть позже. Удивительно, но шеф сегодня был на месте с самого утра. Еще более удивительно, что на десять часов он назначил общее совещание и все утро я сидела и обзванивала (если возможно), или бегала и приглашала (если невозможно) половину управления.
Почему удивительно? Шеф ненавидит общие совещания. Он считает их пустой тратой времени и предпочитает собирать людей по какой-то конкретной теме, узким кругом. А тут… Видимо где-то в императорском зоопарке сдохло что-то редкое и крупногабаритное… Или графа Вяземского подменили, пока я посещала родное гнездо. А что? Тоже рабочий такой вариант.
Самое странное, что собрание заняло 15 минут и люди выходили с этого совещания в легком недоумении, но никто не возмущался. Настроение шефа говорило о том, что нарываться сегодня точно не стоит. Им еще повезло, всего-навсего легкое недоумение, потому что мое недоумение было не легким, а таким тяжелым и удушающе подозрительным.
За 15 минут до совещания шеф вызвал Аскольда Зотова. За пять минут до совещания непривычно злой и невменяемый Аскольд выскочил от графа, хлопнув дверью так, что я думала, что начнет отваливаться штукатурка с потолка. И это на глазах у половины управления, собравшихся на совещание!
Моя попытка догнать Аскольда, выяснить, что случилось и успокоить его — успехом не увенчалась. Он испарился из коридора быстрее, чем я в него выскочила!
Ладно, найду его после обеда.
После непонятного совещания шеф вышел спокойный как айсберг. Казалось, что он готов заморозить взглядом. Точно подменили…
— Ариадна, вы сегодня пришли на работу без сопровождения сотрудников управления.
— Эээ… Да я обычно все время так хожу…
— Вызовите ко мне Бехерева. Он теперь будет вас сопровождать и на работу, и с работы.
— Ваша светлость, не стоит…
— Мне лучше знать!
Таким жестким я его никогда не видела. Кажется, только пальцем коснись — порежешься.
— Ближайшие две недели вы не покидаете город ни при каких обстоятельствах. Выходных у вас тоже пока не будет. Вы будете дежурить в управлении по выходным.
Удивление было не просто написано на моем лице, оно было там написано, подчеркнуто, выделено жирным шрифтом и красным цветом…
Шеф был не похож сам на себя!
Что тут произошло, пока мы вскрывали сейфы в поместье???
Бехерев воспринял поручение от шефа абсолютно спокойно. Во всяком случае, выходя из кабинета в ответ на мою слегка виноватую улыбку, он ответил:
— Не принимай близко к сердцу. Мне не сложно. Теперь мы с Миланой будем заходить за тобой по утрам и провожать вечером.
— Надеюсь хоть по магазинам со мной ходить не будете…
— Нам тоже нужно покупать продукты, так что ничего страшного в этом не вижу.
— Спасибо, Алексей Прокопьевич.
— Можно просто Алексей. К тому же Милана будет рада. У нее не так много подруг осталось. Зато сразу стало видно, что их у нее и было немного. Знакомых — весь высший свет, а подруг… А вы можете быть хорошим другом, Ариадна.
Почему-то это простая фраза заставила меня покраснеть до кончиков ушей. Все-таки я не привыкла, когда меня хвалят, да еще и от души…
Оказывается, противостоять критике намного проще — выражение лица повысокомернее и все, а когда тебя хвалят… Да еще от души… Я теряюсь.
***
На обеде удалось узнать, что шеф отчитал Аскольда за какой-то прокол по работе, а тот обиделся, поскольку считает, что это было не заслужено. Разговаривать со всеми Аскольд отказывается. «Не ваше дело» — сегодня это его коронная фраза.
Все равно попробую поговорить с ним чуть позже.
А пока, взять схемы и к экспертам!
На мое счастье, Самуил Яковлевич был в лаборатории. В принципе он уже давно не выезжал на места преступлений. Его дело было из кусочков, собранных на месте преступления, сложить общую подробную и яркую картину. И в этом ему не было равных.
— Добрый день, Самуил Яковлевич. Вы можете кое-что посмотреть?
— Не гарантирую, что быстро, но… Что у тебя?
— Схема. Мне нужно знать… Те последние взрывы… Они по этой схеме сделаны или нет?
— А почему не обратишься к оперативникам? Это дело ведь у них.
— Эта схема попала ко мне не совсем обычным путем. Если моя теория подтвердится, пойду к ребятам или Ярославу Александровичу. А если нет, то зачем их зря отвлекать? Тем более, что у них там сейчас что-то важное. Их даже от обязательных тренировок освободили… И домой они уходят поздно вечером… Что их зря дергать.
— Ладно, егоза. Давай свою схему. Много не обещаю, но провести сравнительный анализ по недавним случаям — смогу. В архив не полезу!
— И за это спасибо, Самуил Яковлевич. Испеку на выходных пирожки, обязательно вас угощу!
— Беги уже, скорее я тебя пирожками от моей Софочки угощу. Она у меня мастерица!
— Ой, а меня граф в выходной дежурить поставил… Ну ничего, через выходные принесу. Тем более, что у меня там день рождения будет.
— День рождение — это хороший праздник. А сейчас беги. Посмотрю я твою схему, посмотрю…
День для Ярослава Александровича Вяземского был сложным. Требовалось не только разыграть все как по нотам, но и обеспечить наибольшую аудиторию и количество свидетелей. Точнее где-то оно должно быть максимальным, а где-то — минимальным. Вроде удалось.
Из управления шла утечка, но откуда именно — пока не удавалось установить. Слишком много людей было в курсе той информации, которая оказалась доступна заговорщикам: его передвижения, визиты Александра Павловича, встречи с информаторами… Была сделана попытка сузить количество подозреваемых лиц, но пока не получалось.
Ярослав прямо чувствовал, как утекает время, а он ничего не может сделать. Это выводило из себя. В детстве за взрывной характер его лучший друг звал его Ярым. Ушло много времени и сил, чтобы натренировать в себе умение переходить в состояние абсолютного спокойствия в любой ситуации. Но иногда Ярый все же взрывался и тогда…