— Раз на раз не приходится. Иногда это интересно, иногда вызывает стресс, а иногда просто скучно.
— Итак, если у меня возникнут проблемы, я могу позвонить вам, — сказала она.
— Ну, теперь у вас есть номер моего телефона.
— Да. — Она положила мою визитную карточку в сумку вслед за ручкой.
Мы допили кофе. Мне нужно было бежать искать своих друзей. Мы попрощались. Это было почти две недели назад.
Глава 8
В то утро Катя уже не выглядела такой молодой и невинной. Улыбка исчезла с ее лица, как и озорной блеск из глаз. Но даже без макияжа, после трех почти бессонных ночей, проведенных в женском отделении государственной тюрьмы, она все же была потрясающе красивой.
Гарри Хайндс, мой партнер, настоял на том, чтобы поехать этим утром на встречу вместе со мной, может быть, для того, чтобы удостовериться в том, что она состоится, а может быть, хотел спасти меня от меня самого, я так и не понял до конца. Но похоже, что теперь Гарри решил сделать свою ставку во всех этих событиях. Новые трупы как бы призывали Гарри к оружию. В результате мы могли во всем этом увязнуть надолго.
Как ни странно это звучит, первым звонком вчера утром послужили удары в нашу дверь представителей полиции, а вовсе не Катин телефонный звонок. Среди прочих вещей при аресте копы обнаружили в ее сумочке мою визитную карточку. Это возбудило их любопытство. После убийства и ареста подозреваемой власти решили поинтересоваться, что я знал о преступлении и как моя карточка могла оказаться в ее сумочке еще до произошедшего, если, конечно, последовательность событий была именно такой, как предполагали в полиции.
Особенно их интересовало, была ли девушка когда-либо в моем офисе на законных основаниях, по делу. Я ответил «нет». Они спросили, приходилось ли мне бывать в доме в Дель-Маре, где она проживала с Эмерсоном Пайком. Я снова ответил отрицательно. То есть мы не связаны отношениями адвокат — клиент? Нет. Это открыло все шлюзы. О чем только они не говорили. Они хотели знать все подробности. Когда я рассказал почти фантастическую историю своего знакомства с Катей в магазинчике две недели назад и о нашем разговоре за кофе сразу же после этого, они, похоже, мне не поверили.
И это был единственный раз, когда встречались и разговаривали с ней? Да.
Конечно, тогда я не придал этому особенного значения. А потом было слишком поздно. Кто-то где-то проболтался представителям прессы, что визитная карточка известного адвоката такого-то была обнаружена в сумочке подозреваемой в убийстве. А затем об этом круглосуточно вещали все местные новостные каналы, повторяя душераздирающую историю об адвокате, который мог быть замешан в убийстве. И теперь Гарри хотел знать, что именно было известно копам. Это превратилось в игру в пятнашки между адвокатами, и было похоже, что в этот момент мне придется водить.
Поэтому этим утром мы занимались сопоставлением немногих известных нам деталей о том, как полиция штата Аризона задержала Катю в автобусе, в котором она направлялась в Хьюстон. Судя по сообщениям прессы, не подтвержденным официальными властями, Катю вычислили по сигналу мобильного телефона, который она украла у своего друга и сожителя, дилера на рынке монет, ныне пребывавшего мертвым вместе со своей горничной. Уже одно это было достаточно неприятным известием для того, чтобы впредь вы дважды подумали, стоит ли покупать бананы в магазинчике Дель-Мара в субботнее утро.
Должен признать, что я не связывал Катю с тем преступлением, пока в мою дверь не постучались полицейские. В этой части штата совершается так много преступлений, что еще одно убийство совсем не обязательно должно привлечь ваше внимание, даже если об этом трубят в вечерних новостях. Но когда копы ушли, я погрузился в газеты с тем, чтобы прочитать все, что печаталось в них, начиная с той ночи, когда был убит Эмерсон Пайк.
Завтра утром в присутствии государственного защитника Катя должна предстать перед судом по обвинению в двойном убийстве первой степени. И в настоящий момент я не уверен, что мы сможем ей помочь. Горы улик против нее кажутся неопровержимыми. Мы с Гарри заверили государственного защитника, что вовсе не собираемся наступать ему на пятки. Мы установили взаимоотношения адвокат — клиент лишь для того, чтобы оценить, сможем ли взяться за это дело. По одной из тех гнусных причин, за которые почему-то иногда любят хвататься адвокаты, государственный защитник был бы рад, если бы мы включились в процесс. Почему? Ну хотя бы потому, что в этом случае я не мог бы выступить свидетелем по этому делу.