Любовь и голуби
Кто-то занимается йогой, кто-то клеит модельки, кто-то вышивает крестиком. Людям свойственно искать занятие, приносящее покой и умиротворение. У дедушки тоже было такое занятие.
Он обожал кормить голубей.
Голуби были жирные и зоркие. Когда дед усаживался на завалинке, голубь-разведчик засекал его издалека и прилетал убедиться - насколько всё серьёзно и нет ли рядом бабушки. Потом он посылал вдаль неслышные человеку позывные сигналы и толстопузая команда слеталась со всей округи.
Голуби ели всё. Даже накрошенные котлеты. Даже заплесневелый хлеб. Не знаю, страдали ли они потом животами, но любую предложенную дедом еду они уминали так, будто не ели три дня.
Голуби клевали. Их жирненькие бочки перламутрово переливались. В эти минуты они искренне любили и уважали деда. Дед наслаждался. Он купался в их любви.
Только один раз, один единственный раз, эту идиллию нарушила самая настоящая трагедия. Дед пошёл за хлебом и тайно от бабушки купил аж три кило гороха. Горох мы с дедом припрятали в сенях и, когда бабушка отправилась в гости к родне, устроили пир.
Это был праздник живота, апофеоз обжорства и настоящий голубиный бал. Голуби слетелись отовсюду. Прилетели даже белые с голубятен, которые обычно считали наше общество не подходящим их пернатому достоинству. Шевелящаяся воркующая толпа бегала прямо по нашим ногам.
Бабушка пришла вечером, молча сменила пальто на старый ватник и что-то тихо сказала деду. Они хотели выйти вдвоём, но я тут же сунула ноги в валенки и незаметно увязалась за ними.
Двор был усыпан голубиными трупами. Весь вечер бабушка с дедом складывали их в мешок и уносили на свалку. Горох наполнил их под завязку и этим убил.
Голуби были одними из немногих персонажей, которых мой дед рисовал с удовольствием. Даже когда я его об этом не просила.
Вот это голубь:
И это тоже голуби:
Человек умный и наблюдательный никогда не спутает их с другими представителями мира пернатых.
Например, со снегирями:
Или с петухами:
Но, к слову сказать, дед любил всех птиц - и снегирей, и петухов, и ворон.
Правила принцесс
Сейчас каких только принцесс нет. А в далёкие годы с ними было туго. Нет, они, конечно, попадались в сказках, но вот по телевизору их было раз, два - и обчёлся.
А я, как любая нормальная девочка, естественно, хотела быть принцессой.
Для того, чтобы получить столь высокий титул, нужно было постараться.
Во-первых, любая уважающая себя принцесса обязана носить корону. Никаких проблем - у меня их было, наверное, с десяток, на все случаи жизни - картонные, бумажные, из битых ёлочных игрушек на клею, из скрученной чайной фольги. Одну сделал дед - согнул из алюминиевой проволоки. Было круто. Оставшийся кусок пошёл на браслет.
Второе - конечно, платье. Тоже дело нехитрое - вываливаешь все бабушкины платки и шарфы и наряжаешься себе на радость.
Вот с третьим пунктом были проблемы. Потому что всех принцесс и царевен безумно любят всякие птички и зверьки. Просто обожают. Просто только и мечтают - как бы им посидеть на ласковой руке, дать себя погладить и послушать чудесную песенку.
Единственной доступной зверушкой был кот Васька - брутальный тип со шрамами, пропадающий иной раз по целым неделям. Слушать чудесные песенки он не любил, но терпел, пока его тискали те самые ласковые ручки. Глаза выпучивал, но терпел. Потому что знал: если поцарапает или укусит - огребёт от бабушки по полной.
Я была принцессой. Мне безумно хотелось, чтобы животный мир мной восторгался. Но даже раскормленные мною до шарообразного состояния голуби смотрели на меня бессмысленными глазами и ударялись в панику прежде, чем я протягивала к ним руку.
Проблему решил дедушка, убив при этом сразу двух зайцев. Он попросту научил меня кормить поросят. Теперь ему не нужно было придумывать во время прогулки кучу игр и отвечать на дурацкие вопросы. Я старательно рвала траву. А потом тащила её в сарай. Поросята с ума сходили от восторга даже без всяких песен.
Следующим волшебным зверьком стала собака Кнопка - старая, маленькая, почти беззубая и сильно ку-ку. Кнопка всегда пребывала в состоянии непрекращающегося восторга ко всему, что видела. Раз в неделю мы с дедом брали сахар-рафинад и шли на другой конец посёлка звать Кнопку из подворотни. Один вид человека, да ещё и с сахаром, повергал собаку в состояние придурочно-счастливого экстаза. Она блаженно закатывала глаза и, повизгивая, бешено кружилась на задних лапах.