— Сара, где ты витаешь?
— Нигде, я здесь, — быстро ответила я. — Сосредоточься на сексе. Давай им займемся.
Я совершенно бесстыдно покрутила бедрами и хлопнула в ладоши, словно настраивая на победу футбольную команду.
Вперед, ребята, вперед!
Он покачал головой:
— И так каждый раз. Как только становится жарко, твои мысли ускользают в неведомые дали. Если ты не хочешь секса, не проблема. Правда. Но я не стану больше заниматься этими почти-но-не-совсем вещами, когда ты в них не участвуешь. От этого я чувствую себя задницей. Словно я тебя принуждаю.
— Нет, нет и нет. Ты не заставляешь меня, и ты никакая не задница. Клянусь, я могу справиться лучше. Я буду лучше.
Я посмотрела на его обнаженную грудь, со скульптурными мышцами, четко видными в оранжевом свете, и попыталась почувствовать хоть какое-то сексуальное влечение.
Ничего.
Может, я действительно лесбиянка?
Он вздохнул:
— Я не хочу, чтобы ты делала что-то лучше, Сара. Я хочу, чтобы ты сама этого хотела.
— Я хочу этого.
Правильно?
Ведь правильно?
Он несколько секунд смотрел на кровать, затем медленно поднялся и натянул на себя рубашку.
— Давай ты оденешься, и мы поговорим об этом позже, идет? — он попытался улыбнуться, и все, что я смогла сделать — это кивнуть ему.
Я спрятала лицо в ладонях и сделала долгий, глубокий вдох. Почему я не хотела секса с моим мега сексуальным и абсолютно милым бойфрендом?
Что со мной не так?!
Глава 10
Леви
Что со мной не так?
Я подъехал к гостинице и припарковался на заднем дворе, по-прежнему сексуально неудовлетворенный и злющий на весь мир. Поначалу с Саванной все шло гладко (вроде бы ее звали так. Все же Саванна? Или Сюзанна?), пока она не упомянула, что она художник по профессии. И все. Сексуальное притяжение, которое только начало появляться, исчезло безвозвратно.
Я заглушил двигатель и пробежался рукой по волосам.
Художник? ХУДОЖНИК? Да какого хрена?
На внутренней стороне ее локтя осталась зеленая полоска, о, ради Бога. И она была блондинкой. И пахла цветами. Но у нее не было запачканных теннисных туфель и зеленых глаз Пикси. Поэтому я быстро избавился от ее общества и пошел искать другое отвлечение. Но к тому времени все девушки в особняке были либо пьяны, либо уже заняты. Хотя, кого я обманываю? Жгучую боль в груди не могло облегчить никакое отвлечение.
Чертова Пикси. Въехала в комнату по соседству и испортила мою сексуальную жизнь.
Когда я выбрался из своего грузовика, к парадной двери подъехала черная машина. Я взглянул на часы: 03:35. Это либо один из будущих постояльцев, либо кто-то, принесший неприятные известия.
Я остановился в тени высокой ивы рядом с парковкой и увидел, как открылась пассажирская дверь, и из машины появилась девушка. Несмотря на темноту и приличное расстояние, я без труда узнал в ней Пикси. Ее выпрямленные волосы струились по спине поверх свитера, мерцая в лунном свете при каждом ее шаге. На ней была та самая юбка съешь-меня-парень, которую я видел накануне.
Вот и неприятности.
С водительской стороны показался незнакомый мне парень. Я сразу подобрался.
Возможно, это таксист на мега крутом такси. Или он просто водитель, которого попросили ее подвезти друзья, потому что Пикси была навеселе. А может быть, это дружок-гей, который подсказывает ей, что надеть, например, эту чертову юбку.
Но вдруг этот наемный водитель-гей наклонился и поцеловал Пикси.
Нет, судя по всему, он глазурь на торте отчаяния, который я поедал всю ночь.
Их поцелуй все длился, поднимая из глубин моего сознания боль, и я невольно прижал руку к груди. Наконец они отлипли друг от друга, и мальчик-глазурь уехал, позволив Пикси войти в гостиницу самостоятельно. Через несколько мгновений я вышел из тени и последовать за ней. Я вошел вовнутрь, скрипнув дверью. Холл освещал приглушенный свет, поблизости никого не было. Я тихо прошелся по коридору к лестнице в восточном крыле.
Пикси в шаге от лестницы, тихо ругаясь, копалась в огромной сумке на плече. Я двинулся вперед, и доски под моими ногами резко заскрипели. Она испуганно повернулась голову, но успокоилась, когда увидела меня.
— А, — протянула она. — Привет.
Я замедлил шаг:
— Привет.
Ее сумка завибрировала, и Пикси выронила ее на нижнюю ступеньку, перекрыв мне путь наверх. Она начала копаться внутри нее с удвоенным пылом.
Я засунул руки в карманы и стал ждать.
— Что-то потеряла?
Вздрогнув, она тяжело вздохнула: