Она кивнула:
— О, хорошо, что напомнила. Полотна, которые ты заказывала, уже у меня в офисе. Я принесу их к тебе в комнату чуть позже, — она посмотрела мне за спину. — Ты тоже здесь?
Я повернулась и увидела входящего на кухню Леви.
— И тебе доброе утро, — сказал он Эллен, подошел к холодильнику и вытащил из него бутылку воды.
Даже не взглянул на меня, отлично. Лучше, чем просто хорошо.
— Я просто слегка в недоумении, вот и все, — сказала Эллен, глядя на нас. — Вы единственные сотрудники, которые могут позволить себе уехать на выходные, но, оказывается, вы не воспользовались этой возможностью. В воскресенье.
Леви пожал плечами.
Я пожала плечами.
— Чудаки, — пробормотала Эллен, делая глоток кофе. — Эй. Не хотите съездить в город вместе со мной? Хочу кое-что себе прикупить.
— Нет, — произнесли мы одновременно и в панике переглянулись.
— Вау, — протянула она. — Полагаю, это однозначное «нет».
Леви вышел через заднюю дверь, а я вернулась к скатерти.
— Что ж, это, конечно, не так очевидно, — сказала Эллен, глядя на меня поверх чашки. — Но ты должна с ним поговорить.
— О чем? — я почувствовала тошноту, потому что знала ответ.
— Ты знаешь о чем, — произнесла она многозначительно, словно не затрагивала главную из всех запретных тем.
— И как, по-твоему, я должна это сделать? — я постучала ногтем по чашке.
Эллен перевернула страницу газеты:
— Слово за слово...
Я покачала головой, немного рассерженная ее вмешательством, и даже слегка огорченная.
— Если бы Леви хотел об этом поговорить, мы бы уже давно это сделали, — я допила кофе и встала. — Спасибо, что позволила перехватить твой бекон.
— Обращайся, — сказала она, следя глазами за тем, как я ухожу из кухни.
Я направилась к себе в комнату. Как только я вошла и посмотрела на стоявший в углу мольберт, узел внутри меня чуть ослаб. Я натянула на дерево новый холст и достала кисть.
Мои черно-белые краски остались еще с прошлого раза. Я даже не уверена, где были цветные. Может быть, в одной из не распакованных коробок, привезенных из общежития. Не знаю. Да это и не важно, я не в настроении для красно-зелено-желтых рисунков. И уже очень давно.
Несколько волнистых прядей волос упали на лицо, и я отбросила их назад. Я снова забыла выпрямить их после ночного теплого душа (мне было необходимо смыть со своей кожи маслянистый след от слюны Мэтта), поэтому сейчас они в ужасном беспорядке. Как же я ненавижу принимать душ ночью!
Зажав кисть в зубах, я быстро собрала волосы в неряшливый пучок, лишая свои кудри возможности рассыпаться по плечам.
в окна моей спальни бил яркий солнечный свет, нагревая пол под моими ногами. Я пошевелила пальцами ног и посмотрела на чистый холст.
И застыла.
Около двадцати минут спустя я, наконец, коснулась его кистью, и на нем появилось огромное черное пятно. А затем другое. Я закрашивала холст до тех пор, пока он не стал равномерно черным. Потом добавила белой краски, превращая фон в серый. Но передумала и снова добавила черную.
Я еще не знала, что хочу изобразить, но была уверена, что нечто необычное. Как правило, приступая к рисованию, я не знала, что у меня в итоге выйдет. Картина получалась... словно сама собой, и зачастую на полотне проступали изображения каких-то вымышленных предметов. Иногда, в последнее время все чаще, моя кисть выводила скопления разнообразных пятен и мазков. В таких картинах было больше чувств, чем образов.
Меня отвлек стук в дверь.
— Войдите, — крикнула я.
Дверь со скрипом открылась, и вовнутрь шагнула Эллен, держа два холста в руках.
— Вот, возьми.
— Спасибо, — ответила я. — И спасибо, что одолжила мне вчера запасные ключи. Мои потерялись где-то в этом беспорядке, — я махнула в сторону груды белья, книг и коробок, разбросанных по комнате.
— Без проблем, — она прислонила полотна к стене и стала смотреть, как я рисую. — Почему все твои рисунки в черно-белой гамме? Что случилось с прекрасными цветными работами, которые были раньше?
Почему это всех так волнует?
— Не ищи в этом скрытый смысл, — произнесла я. — Просто сейчас у меня такое настроение.
— Понимаю, — протянула она, награждая меня понимающим взглядом. — Что ж. Наслаждайся отдыхом, — она повернулась и исчезла в коридоре.
Я вернулась к картине, мысленно прокручивая воспоминания о том, как Эллен всегда поощряла мою страсть к рисованию.
Именно она купила мне мой первый набор красок. Так же, как и мою первую кисточку. Она заплатила за мои первые уроки рисования и поставила мой первый настоящий рисунок — ярко-оранжевый солнечный свет над фиолетовым озером, окруженный желтыми цветами, в самом центре комнаты, будто бесценное произведение искусства. Как что-то особенное.