Раз-два, раз-два…
Далеко внизу, на самом дне ущелья, вскипала белой пеной полноводная быстрая река, веками пробивавшая путь в этих скалах. Отсюда она казалась ручейком.
Он слышал не только свое, но и ее хрипловатое дыхание в резиновой трубке и видел глаза Ханны за круглыми мутноватыми стеклами – отчаянно-веселые, и мог побиться об заклад, что она сейчас ухмыляется, скаля мелкие беличьи зубки.
Ей тоже было страшно, но она не хотела показывать это ни ему, ни даже самой себе.
Сто ярдов. Пятьдесят. Десять! Железные колеса тележки хрустнули, проезжая по треснувшему рельсу. Книжник потянул рукоять тормоза.
Они стояли на другом берегу каньона. Живыми.
Он оглянулся, все еще не веря, что переправа завершена. Ветер все так же свистел в решетчатых фермах старого моста. Сверху раздался скрип, неприятный и протяжный, как стон умирающего – это раскачивался от порывов облезлый указатель, на котором можно было с трудом различить знак с номером шоссе.
Книжник едва удержался, чтобы не вскрикнуть от радости: именно этот номер он видел на карте. До Рейстертауна оставалось чуть меньше тридцати миль.
Он показал Ханне атлас.
– Здесь мы должны найти рейлу до города или идти пешком.
– Лучше бы ты нашел рейлу…
– Попробую. Но на всякий случай… Здесь напрямик через лес не так далеко. Ну, что? Поехали?
– Погоди-ка, – сказала Белка, – пока можешь перевести дух. А я собираюсь приготовить нашим друзьям сюрприз…
– Раз-два, раз-два, раз-два…
Голова у Айши гудела от мерных ударов по куску рельса, подвешенного под потолком. Железный прут в руках драммера отбивал ритм и каждый такт приближал тяжелый кэрродж к цели.
Гребцы налегали на рукояти – к себе – от себя – к себе – от себя – и, казалось, что от их тяжелых выдохов вибрируют железные стенки роувинга.
Жрица оглянулась.
Ее спутники пытались дремать, но это получилось только у Свина, который мог заснуть, даже если его самого лупили прутом по голове. Остальные маялись, вдыхая крепкий дух разгоряченных тел, смешанный с вонью горелого масла из светильников. Судя по тому, как кэрродж раскачивало, ехали они быстро – определить, насколько велика скорость, не получалось из-за отсутствия дверей и окон. Стоящий у смотровых щелей Младший Проводник изредка вскидывал правую руку, – драммер замирал, и тогда гребцы, выдвинув рукояти вверх, на некоторое время переставали работать. Потом он взмахивал левой рукой, и драммер снова заводил свою унылую песню: раз-два, к себе-от себя, раз-два…
Айша почувствовала, как зудит кожа на правой щеке, и повернула голову – Косолапый сверлил ее недобрым взглядом. Заметив, что она смотрит на него, Косолапый изобразил нежную улыбку, но с нежностью у него не задалось.
«Вот уж кого я с удовольствием отправлю к Беспощадному первым, – подумала жрица, отвечая на взгляд Косолапого. – Было бы здорово притащить его в Зал Жертвы, подвесить крестом и искупаться в его крови… Посмотреть, как бьется его сердце в разъятой груди, и как по капле выходит из него жизнь».
Она улыбнулась.
Если честно, то она бы с удовольствием убила бы любого из своих попутчиков. На самом деле план прост – дать Белке возможность проредить ряды ее соратников, а потом… Потом надо будет убрать оставшихся. Ну, зачем лекарство Бегуну? Зачем парковому вечная жизнь? Зачем вообще оставлять жизнь бесполезным и диким парковым? Они – пыль под ногами племени Сити! А зачем жить долго вэрриору фармеров? Нет! Фармеры, конечно, нужны! Иначе кто же будет выращивать разные полезные растения? Кто будет пасти лошадей и коров? Собирать молоко? Разводить кур и уток? Разве народу Сити подобает возиться со свиньями? Из фармеров надо отобрать самых лучших и умелых, и только им даровать долгую жизнь! С помощью лекарства можно объединить Сити и Таун, но для этого понадобится убить Косолапого и его мерзкого хрипатого жреца. С ними она не уживется никогда!
Айша закрыла глаза.
Будет тяжело, но она справится. Грызун поможет. Бабах поможет. Жаль, нет больше Додо, но и без него шансы есть! Она самая умная и самая хитрая во всей компании. Она – самый большой и ядовитый паук в этой банке. Главное – выбрать момент и ударить насмерть.
Айша встала и подошла к Младшему Проводнику. Он покосился на жрицу, но от дороги не отвлекся, продолжал смотреть свозь узкие прорези в железном щите на стелющуюся перед ним Рейлу.
– Ты их видишь? – спросила Айша.
Младший покачал головой.
– Нет.
– Они не могли так далеко уехать…