– Лифт пошел вниз, – ответила жрица, хмуря лоб. – Где ты видел там окна?
Бабах снова хихикнул и полез в рюкзак.
– Айша, – позвал он. – Хочешь, я открою для тебя лифт?
В руках у него был запечатанный брусок пластической взрывчатки.
– Ты только прикажи, – проворковал он, поедая жрицу взглядом. – Я для тебя все открою…
На четвертом подземном уровне царила тишина. Мертвая тишина. И воздух тоже был мертвым, совершенно лишенным вкуса и запаха. Книжник никогда не дышал ничем подобным – таким (он вспомнил слово) стерильным и безжизненным.
Зато посторонние запахи теперь шибали в нос с солидного расстояния. Вонь сгоревшего пороха из стволов оружия, смазки, крови, пропотевшей одежды, какой-то горькой травы, по которой они бежали…
– Куда теперь?
– Не знаю, – признался Тим. – Мы внутри. Надо искать холодильники…
Белка посмотрела на него с укоризной.
– Ах, да… – поправился Книжник. – Это такие большие ящики, в которых должны храниться лекарства. Там не обязательно холодно внутри, просто может быть постоянная температура…
– Зачем?
– При высокой температуре лекарства портятся.
– Тут не жарко.
– Мы глубоко под землей, – пояснил Тим. – И, похоже, какие-то внутренние системы еще не до конца сдохли. Чувствуешь, какой невкусный воздух?
– Я чувствую, как ты воняешь, – сказала Белка. – И как я воняю. Просто невозможно.
– Это ничего…
Они прошли по коридору до первой большой двери справа и Тим открыл ее зеленой карточкой. Замок сработал сразу – переключился светодиод, звякнул прячущийся ригель.
Комната за дверью оказалась большой, с длинными столами, на которых стояли странные квадратные штуки.
– Это компьютеры, – пояснил Тим Ханне.
– Не забивай мне голову. Я все равно ничего не понимаю. Что надо искать?
Тим подошел к большому белому ящику с ручками на передней панели и открыл дверцы.
– Холодильник. Надо искать что-то похожее на это. Оно может быть большим и маленьким, дверцы могут быть из стекла, не играет роли, но внутри будут полочки и вот такие штуки.
Он продемонстрировал Белке штатив с пробирками, взяв его с полки.
– Или ты увидишь маленькие бутылочки. Или такие палочки из пластика с наконечником – это называется шприц-туба.
– И как мы узнаем, что нашли то, что нужно?
– По надписи на тубе. Они назвали это «Миротворец», – сказал Книжник. – Никто не думал, что он станет Беспощадным. Ты ведь умеешь читать?
Он улыбнулся.
– Я умею складывать буквы, – ответила Ханна серьезно. – Ты научишь меня читать!
Она нашла еще один фризер, маленький, стоящий под столом, но в нем были только стеклянные бутылки странной формы и что-то непонятное, высохшее до окаменения.
Зато в углу Тим обнаружил мумию, лежащую ничком. Судя по одежде, это был чел, но ручаться Ханна не стала бы. Книжник перевернул труп, который весил, как птичье перо, и пошарил в карманах куртки мертвого. Покойник оказался обладателем зеленой карточки. Тим передал ее Белке.
– Держи. Как это работает, ты видела.
Белка кивнула.
Подземный этаж был большим, на глаз так больше наземного, а времени у Тима и Ханны было ровно столько, сколько им давали преследователи. Было понятно, что их появления можно ожидать с минуты на минуту.
За следующей дверью обнаружились два мумифицированных трупа. Дальше по коридору – высохшее тело герлы. Рядом с ней лежал странный брусок, напоминавший то, что Книжник назвал компьютером, только гораздо меньше. Возле похожих на сухие ветки ног валялась странная обувь – какие-то несуразно выгнутые кожаные ботинки на каблуках длиной с ладонь чела. Белка таких до сих пор не видела и не представляла, как на таком можно ходить.
Они проверили четыре кабинета и две больших лаборатории со сложным оборудованием – ничего. Тела. Восемь зеленых карт доступа.
В третьей по счету лаборатории, расположенной в правом крыле, все оказалось гораздо хуже, чем в остальных. Когда-то, много лет назад (сколько именно, определить возможным не представлялось) здесь случился пожар. Горело, видимо, сильно. С потолка свисали сталактиты расплавленного пластика, мебель обуглилась, высокие стеклянные шкафы, стоящие всплошную по одной из стен, перекосило, стекла в дверцах потрескались и выпали. Три громадных холодильника и один маленький фризер были покрыты копотью, краска на панелях пошла пузырями. В общем, зрелище было печальное, но здесь даже пожарище не пахло сажей и пеплом, как пахнет любая выгоревшая комната – воздух был абсолютно стерилен, как и на всем остальном уровне.