Бегун – а это был он – вытер лицо грязной тряпкой и сделал несколько жадных глотков из пластиковой бутылки с мутноватой горячей водой. Правая сторона его лица была посечена осколками, глаз оплыл и едва открывался под нависшей бровью. Но даже этот заплывший глаз горел пугающей неукротимой ненавистью.
Бегун перевел дыхание, забросил автомат на плечо и снова натянул на голову старый армейский противогаз.
– Сдохни первым, Книжник, – выплюнул он в вонючую гофрированную трубку. – Сдохни первым!
Он с трудом сделал шаг, потом второй, третий и пошатываясь побрел вдоль Рейлы, на запад, к мосту.