Карл мечтал о великих подвигах, способных возвысить его в глазах окружения. Он не избежал соблазна поправить свое положение за счет триумфального похода в Италию, поддавшись на уговоры Антонелло Сансеверино, государя Салерно, одного из глав заговора баронов, потрясшего Неаполь в 1485 году. Избежав вендетты своего короля, Сансеверино поспешил во Францию, где и стал подстрекать Карла напасть на Неаполь и завоевать этот город.
Карл Барбиано возвратился в Италию 4 июня 1494 года. Он служил послом Лудовико Мавра при французском дворе. Король весьма жаловал его и поручил конфиденциальную миссию. Барбиано должен был войти в контакт с итальянскими государями и заранее прощупать их возможную реакцию на вторжение Карла в Италию с конечной задачей захватить Неаполь. Естественно, первым, кто должен был узнать об этих планах французского короля, был Лудовико Мавр.
— Король Карл просил известить тебя, что преисполнен огромного желания вступить с войсками в Неаполитанское королевство. Какой будет ответ твой на эту акцию чужеземца? Король желает получить его в кратчайший срок. За ответом он пришлет своего легата Перона де Баски.
Почти все историки на протяжении последующих пяти столетий утверждали, что именно Лудовико Мавр, ненавидевший неаполитанского короля, призвал Карла VIII в Италию. Но весьма сомнительно, что дело обстояло именно так.
Действительно, Карл первым известил Мавра о своем намерении захватить Неаполь. Лудовико ответил ему: «Весьма неосторожно предпринимать столь трудновыполнимую акцию, сир, особенно в тот час, когда ты вступаешь в войну с половиной Европы. Против тебя будут Испания, Англия и император».
По прошествии некоторого времени Карл отозвался на мудрое предостережение Лудовико: «До поры до времени рассуждения о войне чуть ли не с половиной Европы были вполне справедливыми. Однако теперь я заключил мир со всеми, и у меня развязаны руки, чтобы обратить свой меч против Неаполя».
Легенда, утверждающая, что Лудовико якобы сгорал от нетерпения поскорее заманить французского короля в Италию и встать бок о бок с могущественным союзником, не выдерживает серьезной критики. Известно, что Лудовико при соблюдении всех мер предосторожности уже после миссии Беатриче вел переговоры с Венецией, пытаясь выяснить реакцию дожа на вторжение Карла VIII. Весьма вероятно, что французский король и без призывов с чьей бы то ни было стороны вторгся бы в Италию. В его стратегический план входило завоевать Восточную Римскую империю.
Карла вдохновляли примеры крестовых походов. В мечтах он предавал огню и мечу неверных, водружал свой стяг на башне Константинополя, становился императором, увенчанным короной, сиявшей некогда на голове императоров-кондотьеров периода упадка Римской империи. Но путь к Золотому рогу лежал через Неаполь. Заполучив неаполитанскую армию, флот, неаполитанские сокровища, установив свое господство на море в качестве обладателя одного из лучших средиземноморских портов, французский король мог начать свой великий крестовый поход.
Карл сумел убедить самого себя, что ведет борьбу за великое дело. Он объявил себя наследником анжуйского дома, который по праву должен вернуть себе богатые земли, захваченные вероломными арагонцами. Авантюрный характер в сочетании с манией величия — вот что увлекало его на плодородные итальянские равнины. Карл в юности начитался рыцарских романов и возомнил себя наследником рыцарей-героев.
Благодаря донесениям послов Лудовико сумел проникнуть в тайные замыслы французского короля. Ему как на ладони были видны его амбиции, реваншизм, жажда военной славы. Все эти чувства теснились в груди Карла. Так как Альфонсо, герцог Калабрийский, донельзя раздраженный сетованиями дочери Изабеллы на недостойное обращение с ней и ее бедолагой мужем, вынашивал планы предъявить права на Миланское герцогство, то он и предложил свою поддержку Карлу VIII. Круг замкнулся. Свобода Италии, зависевшая от игры обстоятельств, была задушена железной рукой чужеземца.
Перон де Баски, посол Карла VIII, был толстый сангвиник, велеречивый и высокомерный тип. Беседуя с Лудовико, он неоднократно повторил, что французский король возлагает большие надежды на итальянский поход и на него, Мавра.