Лудовико был вынужден включиться в игру. Стараясь не оттолкнуть короля Франции, он попытался еще раз сыграть на всех доступных ему шахматных досках. Ему удалось запугать неаполитанского короля, доведя до его сведения, что он ведет интенсивные переговоры с французскими представителями, при этом он посоветовал арагонцу как можно скорее договориться с папой во избежание большего зла. Фердинанд поспешил направить в Рим своего сына Федерико. Но итальянские государи, соблюдая каждый свой корыстный интерес, действуют уже по правилу «спасайся кто может». Взор их устремился к Франции, оттуда ждали они разрешения всех своих конфликтов.
Несмотря на тонкие дипломатические ухищрения, Лудовико так и не удалось убедить Венецию взять на себя сколь-нибудь определенные обязательства на случай войны. Лудовико решил выиграть время, направив посла французского короля в ознакомительную поездку по Италии. Сколько ни беседовал Перон с итальянскими государями, определенного ответа от них он так и не добился. Перон потребовал от папы инвеституры неаполитанского королевства, но Александр VI устоял. «По этому поводу папа, как всегда, сказал несколько сочувственных слов», — пошутил кардинал Асканио Сфорца в письме к брату. Александр VI, испанец Родриго Борджа, был папой, деятельность которого сопровождалась непрекращающимися скандалами. Всем было хорошо известно, что папскую тиару он купил за огромные взятки, что он купался в роскоши, совершал прелюбодеяния, наплодил детей, в том числе хитрого и бесстрашного Чезаре и коварную, страстную и прекрасную Лукрецию.
Чрезвычайный и полномочный посол Карла был немало озадачен холодным приемом, который оказали ему итальянские государи. В довершение всех бед стало известно, что 1 августа 1494 года молодой Федерико, сын неаполитанского короля, убедил папу подписать основные статьи новой лиги. В Италии постепенно стал оформляться союз, направленный на то, чтобы оказать сопротивление чужеземному захватчику. Карл VIII понял, что промедление с началом вторжения в Италию равносильно поражению. Еще немного, и итальянские государи объединятся и сумеют отбить его нападение.
Договор, подписанный папой и неаполитанским королем, вызвал гнев Мавра.
— В избрании папы брат мой Асканио сыграл блестящую роль. Теперь же, видно по всему, с ним перестали считаться, — заявил он своим советникам. — Подлинная власть во дворцах Ватикана принадлежит отныне кардиналу Джульяно делла Ровере. Это благодаря ему папа склонил чашу весов на сторону Неаполя.
Интуиция не подвела миланского герцога. Тайная борьба за власть с новой силой вспыхнула под сенью собора Святого Петра. В результате из Ватикана был удален Асканио Сфорца. Вызов, брошенный Ватиканом престижу Милана, слишком очевиден всем. Неаполитанский король был до крайности огорчен таким поворотом событий. Он всеми способами пытался дать понять Лудовико, что разделяет его возмущение. Но слишком поздно! Опасаясь быть растоптанным своими врагами, Лудовико Мавр согласился заключить союз с королем Франции.
Фердинанд Арагонский не лгал, утверждая, что головокружительное изменение обстановки в итальянской политике причиняет ему головную боль. Обессиленный бесконечной дипломатической войной, напуганный грозовыми тучами, сгустившимися над Италией, не видевший никакого достойного выхода из создавшейся ситуации, король Фердинанд умер в начале 1494 года.
Карл VIII, привычный к интригам своих заносчивых феодалов, как и все иностранцы, вынужденные расшифровывать поведение итальянских политических деятелей, ничего не понимал в намерениях Венеции, Флоренции, папского престола, Неаполя. Пьеро де Медичи, посредственный преемник Лоренцо Великолепного, получив известие о планах французского короля, повел себя крайне двусмысленно.
— Я подвергну флорентийцев жестокому наказанию! — рассвирепел Карл VIII. — Лучше я отдам их город Мавру, тот по крайней мере верный союзник.
Как ни странно, именно Лудовико пытался умерить гнев французского завоевателя. Лудовико сформировался как политический деятель, стремящийся к достижению равновесия между итальянскими государствами — извечной мечты своего отца Франческо Сфорца. По этой причине сама мысль о том, чтобы стереть с итальянской политической сцены Флоренцию, пугала его: он предпочитал, чтобы итальянские государства остались тем, чем они всегда были. Только таким образом, полагал он, можно будет продолжить деликатную политическую игру, основанную на поддержании равной безопасности сторон. Тем не менее Мавр, видя, как папа все более сближается с новым неаполитанским королем Альфонсо II Арагонским, был вынужден сделать ставку на Карла VIII.