Мало того что здесь объединены сведения о разных поколениях Половцовых (в 1859 г. Раптями владел отец Александра Александровича Половцова – Александр Андреевич), но и совершенно ложно называется источник средств для строительства «роскошного особняка». Последний был возведен А. А. Половцовым-младшим в период с 1886 по 1892 гг., то есть спустя более чем 25 лет после отмены крепостного права.
На самом деле загородный дворец в Раптях был построен благодаря огромному состоянию, полученному женой А. А. Половцова по завещанию ее приемного отца А. Л. Штиглица.
К сожалению, о создании дворца и всего усадебного ансамбля мы можем судить лишь по тем кратким заметкам, которые содержатся в знаменитых дневниках А. А. Половцова. Он их вел на протяжении почти 50 лет, дав весьма точную характеристику правительственной политики, быта и нравов современного ему придворного окружения.
Рапти. Усадьба А. А. Половцова. 1942 г.
Согласно дневниковым записям, главным проектировщиком дворца и общей планировки усадебного комплекса следует считать академика архитектуры Ивана Александровича Стефаница (1850–1902), прекрасного знатока традиций дворцово-паркового строительства. Руководителем работ и автором отделки дворцовых интерьеров был Людвиг Христианович Маршнер (1847–?), снискавший к тому времени славу замечательного рисовальщика и стилиста-декоратора. Земляными и посадочными работами в парке руководил садовник и управляющий имениями Половцовых Франц Осипович Абела, служивший еще у А. Л. Штиглица. Но самое главное, о чем сообщают дневники, – это идея создания дворца в стиле французской архитектуры 1710–1720-х гг., так называемом стиле регентства, возникшем при дворе герцога Орлеанского, фактического правителя Франции при малолетнем Людовике XV. Стиль регентства в основном касался планировки и отделки помещений, придавая им уют и декоративное изящество. Создателем этого стиля был французский архитектор-декоратор Жиль-Мари Оппенор (1672–1742), гравюры которого, представляющие образцы архитектурного декора интерьеров, по выбору А. А. Половцова легли в основу оформления внутренних помещений дворца в Раптях.
Рапти. Усадьба А. А. Половцова. Лужский санаторий. 1930-е гг.
А. А. Половцовым был основан один из крупнейших металлургических заводов Урала – Надеждинский (названный в честь жены), ныне – г. Серов Свердловской области. Связь с Уралом частично объясняет использование уральской яшмы, малахитовых вставок в наружной и внутренней отделке усадебного дворца в Раптях, наряду с широким применением карельских мраморов.
На современников дворец производил впечатление сказочного замка. В газете «Лужский листок» за 1912 г. путешественник, совершивший поездку на пароходе по Череменецкому озеру, писал: «Вот и имение Половцова. „Почтенный замок был построен, как замки строиться должны“. Круглое, дворцового типа здание, с куполом посредине… Один из пассажиров рассказывает, что под куполом дворца бьет фонтан, а вокруг него устроен аквариум». Кстати, пароходное движение из Луги по Ропотке и Череменецкому оз. также было обязано инициативе А. А. Половцова. 14 мая 1889 г. он отметил в своем дневнике: «Спускаю на Череменецком озере первый в этом краю пароход».
О великолепии дворца свидетельствуют многочисленные фотографии 1930-х гг., когда здесь располагался санаторий НКВД.
Если дворец представляет собой блестящую импровизацию на тему архитектурных стилей Франции периода последних Людовиков, то в самом дворцово-парковом ансамбле наряду с версальской темой отчетливо прослеживается связь с традициями, характерными для загородных вилл Италии эпохи позднего Возрождения (XVI в.) с их искусством террасных садов. Это чувствуется в сохранившейся до сих пор мощной подпорной стене с центральным лестничным маршем, имевшим продолжение в открытых лестницах, ведшим на второй, парадный этаж здания. Подпорную стену и садовый балкон украшали мраморные скульптуры, доставленные из Италии. Две из них, включая изящную фигуру Гебы, сегодня можно видеть неподалеку от пос. Дзержинского, в доме отдыха «Боровое».
О дворцовом парке в Раптях его исследователи пишут: «Название „маленький Версаль“ можно отнести к нему лишь с большой натяжкой. Их сближает очарование открытости свободы большого пространства, столь непривычное для русских дворянских усадеб с их традиционными аллеями, дорожками, куртинами, рощами и полянами, тягой к пейзажности» (Н. В. Мурашова, Л. П. Мыслина).