Потери отряд практически не понес — всего несколько раненых. Как говорит ополченец — выручали грамотные действия комбата с позывным «Лютый» и начальника штаба батальона с позывным «Крым». Также залогом успешных боевых действий оказалась отлично подготовленная, слаженно работающая батальонная разведгруппа.
По окончании зимней кампании «СССР Брянку» перекинули на новый участок.
В середине мая, ситуация на фронте в целом отражала шизофрению всей этой войны. Официально действовал режим прекращения огня. Стороны добивались от Киева выполнения Минских договоренностей. Украинские силовики тем временем совершали десятки обстрелов в стуки, в том числе, и «отведенным» оружием калибром свыше 100 мм, а также, как теперь видим, запрещенными боеприпасами.
— 17 мая во время обстрела вначале по нам отработал «Град», а следом ударил миномет, — рассказывает Виктор. — Чем они били, я не знаю, но я услышал хлопок минометной мины позади себя и тут же вспыхнул, как свечка. Побежал. Вижу горю. Тут парни подоспели, сшибли меня с ног, бушлатами сбили пламя.
За эти секунды произошло многое. Для Равлика — более чем. Был ли это боеприпас, начинённый фосфором или другой зажигательной смесью, теперь неизвестно, однако за эти короткие секунды в результате возгорания у ополченца полностью обгорела вся нижняя часть тела от пояса и ниже. Особенно сзади, где была вспышка. Выгорел Виктор жестоко. Сгорел не только кожный покров, но и мягкие, а также частично и мышечные ткани.
Отправили бойца поначалу в ближайшую Алчевскую больницу. Там через два дня у него стали чернеть ноги — начиналась гангрена.
— Из Алчевска меня на «скорой» быстро привезли в реанимацию Республиканской больницы, — рассказывает Равлик. — Вначале в реанимацию, а через день — в ожоговое. Тут низкий поклон заведующему отделением Евгению Викторовичу Пупову. Он так долго боролся, но все же сумел остановить заражение крови и вытянул меня из могилы. Ну и, конечно, тут больница великолепная. Персонал отличнейший, медикаментами обеспечили. И комбат наш так выручил с лекарствами.
Сколько операций по пересадке кожи сделали ополченцу, Равлик уже не помнит, говорит, штук семь, а там и до десятка, наверное. Снимали кожу прямоугольными лоскутами с рук, с живота, практически вся спина снята — и ставили на ноги и таз. Отдельная тема — боль. Вот как он сам об этом рассказывает.
— Боли были страшные, особенно весь первый месяц. Это просто невозможно передать. Скажу честно, если бы я физически мог, я бы встал и выбросился с девятого этажа. Ведь просто невозможно было терпеть — каждые два-три часа, когда уже не было никаких сил, я просил уколоть мне очередную дозу обезболивающего. Первый месяц был адскими муками. Каждая перевязка — жуткая пытка. Особенно когда меня отмачивали, чтобы оторвать от простыни. После первого месяца стало полегче, теперь уже можно было терпеть.
Тем не менее Равлик не сломался и теперь полон оптимизма.
— Сегодня доктор разрешил попробовать встать на ноги, — говорит он. — Вот после обеда перевяжут, и буду пробовать. Я сам себе сказал — 17 мая меня накрыло, значит, 17 июля я встану на ноги. А, дай Бог, через месяц, 17 августа — я вернусь в отряд.
Правда, врачи не столь категоричны в своих прогнозах. Рассказывает заведующий ожоговым отделением Луганской Республиканской клинической больницы Евгений Пупов:
— Ожоги у него составляли около 48 % тела. Из них 40 % — глубокие ожоги, требовавшие операций. Большой проблемой был сепсис и начавшееся заражение крови. Также были серьезные сложности с лекарствами и антибактериальными препаратами. Доставали мы их в России. Антибиотики привозили и сослуживцы, и родственники, и депутаты нашей Республики — все ему помогали. Самые глубокие поражения на конечностях. Теперь ему предстоит длительный процесс восстановления. Лишь сегодня он будет пытаться вставать на ноги. Кости у него целые. Рубцы же будут образовываться в течение года-полутора. Как пойдет процесс восстановления прогнозировать сложно. Вообще от внутреннего настроя человека очень многое зависит. Мы, со своей медицинской стороны, все, что могли, сделали: с того света его вытащили. Ведь он больше трех недель, почти месяц находился между жизнью и смертью — туда-сюда чаша весов качалась каждый день. Могли бы серьезно помочь реабилитации радоновые ванны, но где их сейчас взять, я даже не представляю. Однако, если он так позитивно настроен, коль у него так сильна воля к жизни, то прогноз положителен.