18 сентября, в самый разгар событий в Литл-Роке, Армстронг давал концерты в небольшом, никому не известном городке Гран-Форкс, штат Северная Дакота. В антракте, отдыхая в артистической уборной, он увидел на экране телевизора горстку испуганных негритянских ребятишек, окруженных толпой белых расистов.
В этот момент к Луи зашел молодой репортер местной газеты взять обычное дежурное интервью у знаменитого артиста. Он получил много больше того, на что рассчитывал. Армстронг в разговоре с журналистом разразился настоящей обвинительной речью против американского правительства, заявив, в частности, что президенту Эйзенхауэру «не хватает смелости», чтобы добиться соблюдения собственных законов. «Правительство, которое так обращается с моим народом на Юге, — сказал он, — следует послать ко всем чертям!»
Смекалистый репортер не преминул сделать из высказываний Армстронга сенсационную статью. Когда Луи позвонили из редакции и попросили подтвердить сказанное, он не преминул это сделать. Статья была немедленно опубликована и потом перепечатана крупнейшими газетами. Выражаясь словами репортера «Даун-бит», «тот гневный глас разнесся по всему свету» .
Вскоре Эйзенхауэр направил в Литл-Рок федеральные войска для обеспечения новых школьных порядков. Утверждать, что именно гневное заявление Армстронга оказало влияние на поведение президента, было бы преувеличением, ибо к подобным решительным действиям тогдашнего главу администрации США понуждали многие обстоятельства. Однако нет сомнений, что заявление замечательного артиста, получившее огромный общественный резонанс, тоже сыграло здесь важную роль.
Весь этот инцидент был совершенно в духе Армстронга. Другой, более расчетливый человек на его месте приберег бы свою гневную тираду для какой-нибудь крупной газеты, например «Нью-Йорк Таймс», или выступил бы с подобным заявлением на пресс-конференции, с тем чтобы вызвать наибольший резонанс в печати. Вместо этого Армстронг просто дал волю охватившим его чувствам, не задумываясь над тем, что его слова, сказанные репортеру маленькой провинциальной газеты, возможно, никто и не услышит.
Как и следовало ожидать, резкое осуждение нерешительности правительства в связи с событиями в Литл-Роке далеко не всем пришлось по вкусу. Консервативная пресса обвинила музыканта в том, что он подыгрывает пропаганде русских. Известный журналист того времени Дж. Бишоп упрекал его в отсутствии патриотизма, а руководство университета Алабамы запретило концерт Армстронга в студенческом клубе. Как это ни покажется странным, но воинственно настроенные негры тоже оказались недовольны Армстронгом. В одной из телевизионных передач с критикой в адрес Луи выступил негритянский певец и актер Сэмми Дэвис, который заявил: «Я не понимаю, как можно протестовать против расовой дискриминации и в то же время соглашаться давать концерт перед сегрегированной аудиторией… В течение уже многих лет газеты охотно публикуют любое высказывание Армстронга, но до недавнего времени он не находил возможным выступить за расовую интеграцию. Я думаю, это — нечестно. Почему он не сделал этого еще десять лет назад? По-моему, ему просто не нужна сегрегированная аудитория» .
«Down Beat», Oct. 31, 1957.
Материалы Института джаза.
Джо Глейзер мгновенно отреагировал на брошенное его подопечному обвинение. «Если Сэмми Дэвис хочет обсуждать поведение Армстронга, чтобы попасть в прессу, — заявил он, — пусть себе делает это. Луи не собирается вступать с ним в полемику. Кого интересует мнение Дэвиса?» .
Мы не можем так же резко отмахнуться от заявления Дэвиса, как это сделал Глейзер. При том внимании, которое уделяла ему пресса, Армстронг действительно мог бы гораздо раньше выступить с заявлением по расовой проблеме, особенно не рискуя при этом своей карьерой. Но вспомним, что десять лет тому назад, о которых говорит Дэвис, со сцены быстро начали сходить биг-бэнды и Луи пришлось заново строить карьеру с помощью малого ансамбля «All Stars». В те годы движение за гражданское равноправие еще не охватило широкие массы негритянских трудящихся. Любой решительный шаг Армстронга в поддержку этого движения сделал бы невозможным его выступления в южных штатах, да и во многих городах Севера тоже. В этих условиях ансамбль «All Stars» мог развалиться прежде, чем начал свою концертную деятельность. Пожалуй, только к 1952 году Луи почувствовал себя достаточно уверенным, чтобы во всеуслышание сказать то, что думал, но и тогда это оттолкнуло от него определенную часть белой аудитории. Что же касается обвинения со стороны Дэвиса в том, что Луи играл для сегрегированной аудитории, то не надо забывать: так было всегда по той простой причине, что другой аудитории в США долгое время вообще не существовало.