Тогда же Луи получил некоторые первые из своих кличек. Прозвища дети любят давать повсюду. Особенно распространены они были в Новом Орлеане, где кличка позволяла чувствовать себя полноправным членом сообщества. За широкую ухмылку Армстронга прозвали «Dippermouth», что означает «рот-ковш», и «Gatemouth» — «рот-ворота». Старшие же звали его «Little Louis» — «Маленький Луи». Кличку «Сэчмо» он получил, когда стал уже взрослым музыкантом .
«Сэчмо» происходит от искаженного английского слова «satchelmouth», что означает «рот, похожий на сумку». — Прим. перев.
Опыт, приобретенный Армстронгом во время выступлений с квартетом, был, конечно, важен, но гораздо важнее для него тогда были деньги. Луи старался не упустить ни одной возможности, чтобы подработать. Выполнял мелкие поручения проституток, играл в кости. Позже он утверждал, что был первоклассным игроком. «Иногда я приходил домой, — пишет Армстронг в своих воспоминаниях, — с карманами, полными монет самого разного достоинства. Там были центовики, монеты по пять, десять и даже двадцать пять центов. Их было достаточно, чтобы пойти в магазин» . Почти всю жизнь он находил удовольствие в азартных играх. Уже став знаменитым, он любил ходить в Гарлем, чтобы сразиться там с местными уличными игроками. Правда, говорят, что он вовсе не был таким уж хорошим игроком, каким сам себя считал, и нередко крупно проигрывал.
Armstrong L. Satchmo, p. 22.
Юношей он стал главным кормильцем семьи. По его словам, он время от времени покупал одежду для матери, а себя начал одевать сам с десяти лет. Луи гордился тем, что был настоящим мужчиной в доме, что оказывал семье значительную помощь. И все же ноша, которую он взвалил на себя, была непосильной для парнишки его возраста. В большинстве семей в те времена детям полагалось приносить что-то в дом. Но требования, которые предъявляла к Армстронгу сама жизнь, были чрезмерно велики, и его вклад в семейный бюджет играл слишком важную роль для ее существования. Случались дни, когда, не будь Луи, Маме Люси и даже самой Мэйенн пришлось бы ложиться спать голодными.
Однако, несмотря на всю нищету и убогость Сторивилла, жизнь там была вовсе не такой ужасной, как это может показаться. Удобным и недорогим транспортом легко было добраться до реки или до озера, до парка Джонсона или Линкольна. Но самое главное, повсюду, на каждом шагу звучала музыка. Особенно много ее было в черном Сторивилле. Именно он стал плодородной почвой, на которой зародился джаз. Армстронг утверждал, что слышал игру легендарного «Бадди» Болдена, выступавшего в «Фанки-Батт-холле». Не исключено, что так оно и было, поскольку знаменитый зал находился поблизости. Кроме того, в те времена существовал обычай, по которому за полчаса до начала танцев оркестр выходил на тротуар перед залом и начинал играть, завлекая публику. (В 1906 году у Болдена началось умственное расстройство, и через год он слег в больницу. Кстати, если Армстронг действительно слышал «Бадди» Болдена, то это еще одно подтверждение тому, что он родился не в 1900 году, а несколько раньше.) В округе были и другие дансинги, но больше всего музыки исполнялось в барах. Правда, не в каждом, поскольку владельцы некоторых из них считали, что танцующие клиенты пьют меньше, чем те, кто все внимание уделяет только напиткам. Как правило, в барах выступали небольшие по численности группы: трио или пианист с духовиком, а то и просто один гитарист. Хотя репертуар был самым пестрым, чаще всего играли, медленные, берущие за душу блюзы, под которые проститутки, соблазняя клиентов, исполняли эротический танец дрэг. В городе звучала и духовная музыка, но Армстронг так редко посещал церковь, что она не могла оказать на него заметного влияния. И, наконец, не забудем о знаменитых новоорлеанских уличных оркестрах, состоявших из восьми, десяти, а то и четырнадцати музыкантов, игру которых Луи мог слушать ежедневно.
Для подраставших в новоорлеанском гетто негритянских юношей единственными героями, достойными подражания, были музыканты и энергичные, пробивные личности, умеющие обделывать темные дела. Для них весь мир заключался в округе радиусом пять миль. Они не знали ни радио, ни телевидения. Время от времени Армстронг читал газеты, которые продавал на улицах, и поэтому имел хотя бы приблизительное представление о том, что происходит в мире. Но это были местные, бульварные издания, не публиковавшие никаких материалов о жизни негритянского населения, за исключением уголовной хроники, сообщавшей о преступлениях, совершенных неграми против белых. Гораздо больше узнавал Луи из рассказов моряков, железнодорожников, приезжих коммивояжеров. Он слышал о Джеке Джонсоне, знаменитом боксере-негре, завоевавшем звание чемпиона мира в тот год, когда Луи исполнилось двенадцать лет. В целом же в то время мало кому из негритянских атлетов удавалось добиться известности. Скорее всего, он ничего не знал о существовании тогда еще небольшого числа негров, имевших статус звезды шоу-бизнеса. Вряд ли Армстронг мог даже предположить, что уже появились негры — врачи, юристы, профессора колледжей. Единственными героями, с которых он мог брать пример, были сводники и музыканты.