Он уставился на неё, но она рассмеялась, обращая всё в шутку, и он тоже рассмеялся. Редкие мелкие капли шуршали по зонту. Она рассказала ему, как её насильно обучают музыке и заставляют читать, и они гуляли, болтая о своём трудном детстве, как вдруг Витька увидел из-под розовых кружев зонта чьи-то ноги в грязных сапогах. А потом ещё одни. Обе пары сапог были ему хорошо знакомы.
После всего, что сегодня случилось, он не думал, что может случиться что-нибудь ещё хуже, поэтому беспечно пошёл с Луизой гулять вниз по реке, напрочь забыв о своих друзьях-приятелях из соседней деревни. И привёл Луизу прямо к ним в лапы. Все четверо остановились. Луиза спокойно приподняла зонтик, чтобы рассмотреть мальчишек. Дождь почти кончился. Лысый Славка поставил на землю ведро с уловом, положил удочку и вперил в Луизу нахальный взгляд. Ромка, который был без снастей, тоже заинтересовался незнакомкой.
— Так, так, Витька невестой обзавёлся? — спросил Ромка неизвестно у кого.
Добродушно так спросил. Ещё десять лет назад слова «жених и невеста» считались ругательными, и за них полагалось давать по ушам, однако у нынешнего поколения детей это была чуть ли не похвала — дескать, вы взрослые, и Витька решил не обижаться. Но тут вперёд вышел неисправимый Славка, нарочито небрежно вытащил пачку дешёвых сигарет, эффектным движением выбил одну и обратился к Луизе:
— Девочка, у тебя прикурить не найдётся?
Это был финиш. В долю секунды Витька понял, что сейчас навсегда рассорится со своими лучшими друзьями, размахнулся, шагнул к Славке, но Луиза его опередила.
— Да, пожалуйста, — по-простому, дружески произнесла она и извлекла из кружевного карманчика увесистую, совершенно мужскую зажигалку в форме патрона.
Любой пацан за такую удавился бы. Это потом зажигалки-патрончики будут лежать в каждом киоске, не представляя особой ценности, а в те годы в глухой деревне ни о чём подобном не слыхивали.
— Фига… — Славка взял диковину и хотел высечь огонь, но не знал, где верх.
Луиза со снисходительной улыбкой наблюдала, как он вертит зажигалку. «Нарочно не зажгла, — догадался Витька. — Чтобы помучился». Он понял, что драки не будет, и у него немного отлегло от сердца.
— Как её, это… — спросил мучающийся Славка.
— Дай сюда, — Луиза щёлкнула зажигалкой и опять протянула её Славке — играться. — Витя, это твои друзья? Познакомишь?
— Это Ромка, это Славка, — сквозь зубы процедил Витька. — Луиза.
На фоне зажигалки редкое имя никого уже не удивило — Луиза так Луиза. Мальчишки кивнули, исчерпав все запасы провинциальной вежливости, и начали выхватывать друг у друга зажигалку, по очереди высекая огонь. Лица у них при этом были на редкость умные.
— Очень приятно, — сказала Луиза, тоже кивнув. — Слава, а мне можно сигаретку?
Более невинного голоса Витька никогда в жизни не слышал. Два друга замерли — если они и намеревались после осмотра зажигалки приступить к хулиганским действиям, то теперь, кажется, передумали. Славка молча протянул Луизе сигарету, поджёг и зачарованно стал смотреть, как непринуждённо девочка затягивается. Это определённо была не первая её сигарета. Вот те на, подумал Витька, а Луиза продолжила беседу:
— Мне Витя о вас рассказывал. Хороший улов?
— Щуку поймал, — ответил Славка. — И мелочь.
— Щуку можно на костре приготовить, — предложила Луиза. — У нас же есть зажигалка.
— Нельзя, — угрюмо сказал Ромка. — Лесная охрана застукает — родители не расплатятся.
— Вы боитесь лесной охраны? — спросила Луиза, грациозно стряхнув пепел на коровью лепёшку.
— Я никого не боюсь, — фыркнул Славка, закурил-таки наконец свою несчастную сигарету и вернул Луизе зажигалку. — Но тут торфяники…
— И я не боюсь, — повторил за ним Ромка, — но расплачиваться-то не нам. Луиза, ты знаешь, какие сейчас штрафы за костры?
— Мой папа нас всех отмажет, — пообещала Луиза и обернулась к Витьке. — Ребята не боятся. А ты, Витя?
Витька чуть не взвыл — час от часу не легче. Только что чудом избежал драки с друзьями, так не хватало ввязаться в новую авантюру! Костры были не просто под запретом, а под строжайшим запретом, и попадись они с костром, неприятностей хватило бы надолго. И он бы ввязался, как миленький — ни один мальчик не позволит, чтобы его считали трусом, и они устроили бы поджог, и им влетело бы от лесной охраны, а заодно и от родителей — но само небо пришло к нему на помощь. В буквальном смысле. Прогремел гром, и разразился такой ливень, что о костре пришлось забыть.
— В другой раз пожар устроим, — объявил Славка. — Мокнуть неохота.
— Увидимся ещё, — тонко улыбнулась Луиза. — Кстати, Слава, у тебя есть сигареты получше? А то от этой дешёвки мне дурно.
— Мы люди деревенские, — сказал Славка. — С жениха своего тряси. Бывайте! — он подхватил свои удочки с ведёрком и припустил рысью по траве.
— Пока, народ, — попрощался Ромка и тоже удрал.
Витька вновь оказался вдвоём с Луизой под одним зонтиком. Впрочем, зонтик не спасал от косого потока воды, и оба они через минуту стали мокрые как мыши. Пышная юбочка Луизы намокла и прилипла к ногам, и атласные домашние туфли превратились неизвестно во что, но Луизу это, похоже, не волновало. Она бросила окурок, развернулась и пошла вверх по реке.
— Пойдём ко мне, переждём грозу, — позвал Витька, но как-то не очень уверенно, и от Луизы это не ускользнуло.
— Нет уж, лучше я домой, — невесело усмехнулась она. — На сегодня хватит.
— Тогда я понесу зонтик, — решительно сказал он и взялся за стальную трубку, чтобы молния попала в него, а не в Луизу, хотя страшно было до смерти.
— Пожалуйста, — легко уступила Луиза. — Держи за костяную ручку, а то вдруг молния ударит. И давай побыстрее, сейчас не до прогулок.
Он перехватил зонт, мысленно ругая себя за глупость. Вместо героизма опять получилась глупость. Так они и дошли до Луизиного дома — быстрым шагом и молча, потому что дождь шумел оглушительно.
Витька знал этот коттедж — его сдавали на лето приезжим. Снаружи он выглядел мрачно, а что там внутри, никто из ребят не знал. Из-за забора навстречу им вышли мрачные мужики в чёрном. «Не бойся, — сказала ему на ухо Луиза, — это папина охрана. Идем, переждёшь грозу у нас», но Витька помотал головой и убежал.
— Витя! Возьми зонтик! — прокричала Луиза, стараясь перекрыть шум дождя.
Он бежал, не оглядываясь. Розового зонта ему не хватало. С кружевами. Невзначай про себя отметил, что впервые слышит, как она кричит. До сих пор он слышал только её спокойный голос. Надо показать ей живую змею, чтобы услышать, как она визжит. Только вот неизвестно, кто из них завизжит — Луиза или змея.
Он-то боялся за неё, что гуляет одна, защищать её хотел, наивный! А она их всех уделала — и Славку, и Ромку, и его заодно. Дождь хлестал нещадно, громыхала гроза, а он бежал по скользкой траве и чувствовал, как в нём нарастает бешенство — настроение под стать погоде, и злиться было от чего. За один час какая-то девчонка четыре раза выставила его дураком. Даже не выставила, а аккуратно дала ему понять, что он дурак. Зажигалкой она его добила. И где такую взяла?
Мелькнула мысль, что зажигалку надо было выменять на часы, а не отдавать их просто так, но он устыдился своей меркантильности. Дело сделано, часы не вернёшь, да и не стал бы он с девочкой торговаться. Он постарался прокрасться в дом незаметно, чтобы не влетело за то, что промок. Крадучись прошёл босиком в прихожую и хотел проскользнуть в душ, но возле двери невольно задержался: родители обсуждали Луизу. Она им явно не понравилась. Затаив дыхание, он стал слушать.
— Жеманная, — сказала мама.
— Ну, никакого жеманства в ней нет, — возразил папа. — Наоборот, очень умная и хитрая маленькая бестия. Знает, как правильно держаться.
— Некрасивая, — сказала мама.
— Да, страшненькая, — согласился папа. — Типичное европейское лицо.
Этого Витька стерпеть уже не мог. Он был уверен, что Луиза красива. Наплевав на конспирацию, он влетел на кухню и бросился защищать Луизу, хотя минуту назад сердился на неё.