Луиза с Катрин остались в гостинице. Там было относительно спокойно и безопасно, а выходить за чем-либо на улицу им не требовалось. В этой гостинице проживало множество иностранных журналистов, и благодаря им Луиза была в курсе последних событий. Правительство продолжало присылать войска, чтобы освободить Париж. Коммунары, видя, что проиграли, подожгли самые старинные и великолепные здания. Собор Нотр-Дам уцелел просто каким-то чудом. В Маршальском зале Тюильри подожгли бочки с дегтем. Огромный дворец поглотило пламя, озарив все небо над городом жутким кроваво-красным цветом.
Наконец порядок был восстановлен, и в Париже вновь развевался триколор. Уорт с семьей вернулся в дом номер семь, не обнаружив там серьезных повреждений.
Когда сыновья Уорта так и не появились, коммунары стали палить по окнам, чтобы пробраться внутрь, они таранили входную дверь, и, когда стало ясно, что дичь ускользнула, коммунары ушли. Город постепенно оживал. Лавочники открывали свои изрешеченные пулями ставни, владельцы кафе выставляли под наскоро залатанными навесами столики и стулья, и вновь отовсюду доносились веселые звуки небольших оркестров. На улицах убирали щебень, начались долгие ремонтные работы, архитекторы уже чертили новые планы.
Луиза нашла на Елисейских Полях квартиру с балконом, с которого Катрин могла наблюдать за всем происходящим. Одна вдова средних лет, потерявшая во время осады мужа, с благодарностью приняла предложение быть ее экономкой и компаньонкой. Луиза, собиравшаяся в поездку в Тур за сыном, с улыбкой прислушивалась к счастливому щебету двух женщин. Уорт ради такого случая сшил ей платье с огромным турнюром цвета резеды. Она пошла попрощаться с Катрин.
— Мы с Полем Мишелем будем дома завтра поздно вечером, так что не волнуйся, — пообещала Луиза, поцеловав свою старую подругу в щеку.
Она уже написала сыну, что собирается за ним приехать. Она знала, как он обрадуется, когда она объявит ему, что решила открыть свое ателье в Париже, вроде ее лондонского ателье, которое и впредь будет находиться под надежным руководством мадам Брюссо. Уорт посоветовал ей не обращать внимания на кликуш, которые мрачно твердили, что Париж не сможет вернуться к былому уровню экономики из-за своего гедонистического прошлого.
— Именно поэтому-то Париж и оправится, настаивал он, — а уж наша отрасль торговли воспрянет первой. Женщины не смогут обойтись без новой одежды. Ты же видишь, как быстро стали возвращаться ко мне мои американские клиентки. — Он улыбнулся ей. — Они верят, что я одену их так, как не оденет никто другой, в целом у них замечательные фигуры, из которых я смогу слепить все, что угодно, и, наконец, у них неограниченное количество франков. Поверь, в Париж со всего света будут слетаться толпы людей в поисках всего веселого, заманчивого и легкомысленного. На эти бульвары выходили и всегда будут выходить исключительно в поисках наслаждений.
Выслушав этот сердечный совет, Луиза стала присматривать подходящее помещение и выбрала маленький магазин на улице Кастильон, которую в настоящее время ремонтировали после пожара. Потом можно будет расшириться до улицы Риволи. Она знала, что конкуренция будет серьезной. Когда Уорт сам только открылся, таких заведений было немного, но с тех пор их количество увеличилось до сотни, и город от этого только выиграл. Как сказал Уорт, мода, в которой воплощаются красота и радость, значит так же много для всеобщего благополучия, как и любые более практические и приземленные события.
Луиза приехала в Тур на поезде, переночевала в гостинице и наутро отправилась в замок де Ганов. Погода была еще лучше, чем накануне, и она ехала в открытом экипаже, прикрываясь от солнца зонтиком. Ей очень хотелось увидеть сына. Она не рассчитывала встретить Пьера. Стефани знает о ее приезде. Замок де Ганов — владение Стефани. И ни одна другая женщина не имеет на него прав.
Это оказался большой средневековый замок с башнями, расположенный на лесистом склоне. Изо всех окон открывалась широкая панорама. Подъездная дорога длиной в целую милю шла мимо роскошных газонов и огромного пруда. Луиза думала, что Поль Мишель выбежит ей навстречу, но он не появился. И ее впервые за весь день кольнуло дурное предчувствие. У нее колотилось сердце, пока ее вели в богато обставленную комнату, где ее поджидала Стефани. Та сердечно поприветствовала Луизу.