Нет, ему никто специально отраву не подсыпал, это точно! Дед съел то же, что и Лук, но какова разница в эффектах! Это надобно тщательно обдумать.
ГЛАВА 9
Личность - пластилин под пальцами пристрастий.
Им только волю дай - из тебя, любимого, такое смастерят...
Коробок, вместе с едва початым насвоем, Лук выбросил пару дней спустя после покупки и неудачной дегустации, но перед "расставанием" все же рискнул еще разок отведать "наса", только заранее приготовил удобный и безлюдный "интерьер", запасся литром холодной воды, а порцию "жевательного табака" на пальцы взял крохотную, совсем чуть-чуть! Это было на базе, неподалеку от Хивы, куда они "прилунились" после Самарканда, в промежутке между походами. Лук решил про себя так: ближе к вечеру "просто прогуляться" в воскресный день, выйти в одиночку "за околицу", то есть, к пустырю за территорией базы, где кончаются проложенные и протоптанные дорожки с тропинками. Сказано - сделано. Оттуда он прошагал по прямому и ровному бездорожью десять минут - и вот он уже в километре от всех благ цивилизации. Вокруг солончаки, полупустыня, булыжники, валуны... Лук выбрал камень, плоский и большой, как столешница, теплый под безоблачным небом - аж горячий, ладонью смахнул пыль, присел на очищенный краешек, достал из кармана злосчастный спичечный коробок "с товаром", из холщовой сумки фляжку... Обошлось на сей раз без судорог и рвоты, но рот полоскал долго. Дрянь и есть дрянь! Отвррратная! Луку вдруг вспомнилось, как они с Вовкой Мауновым курили в третьем классе папиросу "Север". Отошли от школы подальше и залегли в бурьян. Ощущения сходные - тоже было очень хреново, причем - именно Луку, а Вовке Маунову как бы и ничего! Ныне же Вовка заядлый курильщик... И Лук курильщик... То есть, уже бывший курильщик, но ведь до сих пор мечтает об утраченном! Хотя бы об одной затяжечке! Лук - малый начитанный, умный и знающий, он очень даже просвещен по поводу всех дуресодержащих препаратов, включая мескалин, алкоголь, ЛСД, опиаты, барбитураты, "конопляты", первитины, кокаины... В основном - чисто теоретически подкован, ибо наркотиков он очень боится, но про алкоголь и табак знает не понаслышке.
Да, он все на свете знает, все до тонкости понимает, а на табак-то подсел!? Подсел, факт налицо! Стало быть, если усердно и ежедневно тренироваться - то и к насвою, небось, привык бы, да так, что за уши не оттянешь!? И с алкоголем подобная же фигня может случиться, миллион примеров налицо... Весело так, шаг за шагом, и незаметно для себя... Бррр!.. Кстати говоря, а если "нас" не в бараний рог свернул бы Лука на первой пробе, а наоборот - понравился бы? А!?
Занудно-повседневные: "почему?", "зачем?", "отчего так?" выдают в человеке homo sapiens, - гордо подумал Лук и нетерпеливо разъял коробок с насвоем на две составляющие, "коробку" и "рубашку". Затем единым росчерком руки, наотмашь - зеленая пыль описала слева направо эффектную дугу - вытряхнул содержимое в душное безветренное пространство! Обе части коробка растоптал, и ногой забил "шпоновые" останки в какую-то земляную нору. Не из сакральной мести к порошку, разумеется, и не со злобы, а просто, чтобы лишнего не мусорить, пусть даже посреди пустой равнины... Суслики простят, пустыня переварит.
Но эта расправа с неудавшимся пороком произойдет через двое суток, а пока Лук решил предметно поразмышлять над испытанным у Самаркандского базара. Зачем ему все это - пробовать, размышлять, вновь и вновь процеживать прошлое сквозь сито воспоминаний?
Вроде бы и нет повседневной нужды в подавляющем большинстве заданных вопросов, но Луку любопытно в этом мире, просто любопытно!
Еда, небось, тоже своего рода наркотик, подобно воде, потребности спать и дышать, но без еды организму никак! Без еды и питья, и особенно без дыхания, жизнь твоя довольно быстро закончится. Стало быть, пищу, коль скоро от нее не избавиться при жизни, следует терпеть с огоньком, облизываясь и требуя добавки!
Мгновению некогда. Вот и ужин прошел, еще один, в череде многих, чаще всего похожих один на другой. На сегодня плов с бараниной, салат овощной, из помидоров, лука, огурцов, сметаны... Даже редиска чуть-чуть туда подкрошена. Лепешки, чай. Ужин сытный и обильный - ибо днем обедать было некогда, все "пахали" в поле, со вчерашнего дня и до нынешнего вечера. Лук не любит запахи "полевой" местной кухни, потому что весьма заметную часть этих "ароматов" дает хлопковое масло, отвратительнейшее, по мнению Лука, из всех растительных. Почему именно оно? - из экономии, ибо, в отличие от подсолнечного, стоит гроши, продается не запечатанными бутылками, а "в налив". Масло местное, неочищенное, самодельное, без специальной подготовки употреблять его в пищу категорически нельзя! Для начала надобно прокалить его как следует, надежно прокалить в казане, чтобы на километр вокруг набулькало жирным вонючим хлопковым чадом! Потом уже - так-сяк, но - можно в пищу заправлять. А салат - нет, все равно нет, салат овощной только со сметаной! Или с подсолнечным маслом, но это за ним в Ташкент нужно ехать.
Все кто хотел добавку - получили ее. Чаем запить - вот он, пей от пуза. И отдыхай. И размышляй о вечном, презрев суету. В "гостиничном" бараке ой, как душновато, а в крохотном полудворике перед ним обдувает слегка вечерним ветерком. Но куда тут мыслям, когда отвлекают почем зря!? Во, как раз кто-то в Искандеровых тапочках подшаркал!
- Не возражаешь? - Искандер присел рядом на поваленный, лежащий вдоль барака прямо под окном, бетонный фонарь, который давно уже служит временщикам-постояльцам импровизированной скамейкой-завалинкой: парень с самого раннего утра не жрал, не успел, теперь, вот, насытился по самые уши и очень этим доволен: жизнь опять хороша! Он хлопает руками по карманам, проверяет наличие ключей от машины, бумажника, темных очков, курева, а сам, вдруг вспомнив нить незаконченной вчерашней беседы, начинает возражать давешним поправкам интеллигентика Лука, не знающего жизни, и даже вознамерился приватно поддеть-поддразнить: ну, ну, и чем, дескать, домушник отличается от скокаря?
У них с Луком, за время совместных переездов по городам и весям, вошло в привычку - спорить и подначивать друг друга по всяким пустячным поводам, но до драки дело ни разу не дошло. Более того - так и не поссорились ни разу! Сошлись характерами, что называется.
Лук, тут же повелся на подначку и, начисто забыв о философском состоянии духа, о жажде размышлять над извечными проблемами бытия, пространно и веско объясняет различие между шнифферами, домушниками и скокарями.
- ...фферы и домушники по сто сорок четвертой, без вариантов, не спорю, а скокари - это извини, это вааще! Это на уровне плинтуса! Ни подготовки, ни квалификации, ни ума! Взял техническое средство фомку, взломал первую попавшуюся дверь в квартиру, а там бабка-пенсионерка, и вот ты уже получил свой трудовой максимум, от шести до пятнадцати, по сто сорок шестой и громыхаешь в "столыпине" на восток. Только не на ваш, курортный, а на Дальний Восток, или на Крайний Север, поближе к хищным тюленям!
Искандер, услышав столь энергичную пространную тираду-ответ, аж рот разинул - зуб золотой блеснул! - тут незажженная сигарета и выпади на землю! Искандер встал, потянулся, было, поднимать... А Лук-то смотрит своими пучеглазами, да еще и подколоть пытается, да еще и с "понятийным" уклоном! Весь из себя ехидный!
- Что, Искандер, на щепочку упала, да?
- Э, чего буровишь, какую такую щепочку, да!? - Искандер наступает подошвой тапка и небрежно растирает в пыль уроненную сигарету, а сам нагибается еще чуть-чуть и трет руками поясницу. - Почки ноют, мама дорогая!.. К сорока точно без почек останусь, все на дорогу вытрясу! Погоди! А почему сто сорок шестая-то? Все равно сто сорок четвертая же!? Какие пятнадцать, откуда они упали, с ума ты сошел, да!? Ты же про РэСэФэСэРэ говоришь?